Ирина Батый - Мир добрых сказок зовёт тебя! Загадки и сказки

Пробурчала бабка нечто,
будто б: -«Печь истоплена,
коль замёрз, ложись на печь-то!»
Видит гость тут, что она
притворилась глуховатой,
и на всяческий вопрос
коль ответит, то невнятно,
тихо так, себе под нос.

Осерчал на то служивый,
стукнул об стол кулаком:
– «Глухоту исправлю живо
всем, кто с силой не знаком!»
Испугалась старушонка,
шутки в сторону, она
голосом от страха тонким
молвит тут, что не вольна

наварить ему кашицы,
нет припасов, и пусты
закрома, ей-ей, божится,
ты помилуй и прости!
Ей солдат: -«Ах, так? Давай-ка
наварю из топора.
Ты горшок-то доставай-ка,
ставить на огонь пора!»

Баба слову удивилась,
мол, зачем ему топор,
и пока вода варилась,
говорила всякий вздор.
Вот солдат берёт на пробу
ложку жижи из горшка:
– «Хороша, мню, для утробы,
только соли в ней лишка!»

Баба спорит: -«Нет в ней соли,
я солонку принесу!»
И солдат кладёт поболе,
варит далее он суп.
Вот проходит полминуты,
жижи снова в рот берёт:
– «Заварилась очень круто,
жаль, крупы не достаёт».

Всполошилась баба-дура
и несёт на выбор круп.
Между прочим балагурит:
– «Мол, топор не портит ль суп?
Как бы так его проверить,
уварился али нет?»
Говорит он: -«А теперь, геть,
ты неси на стол обед!

И давай уж из пшеницы
хлеб! И ложки не забудь!»
Вот отведали кашицы,
собрался служивый в путь
и кладёт к себе в котомку,
остудив в воде, топор.
Не доспела, мол, «тушёнка».
Вот и весь тут разговор.

Жили-были, не тужили,
дед да бабка на селе.
В доме сироту растили,
им с дитём-от веселей.
Мальчуган любил на дудке
мелодиички свистать.
Не молчком, а с прибауткой,
мол, извольте подпевать.

Ублажает души людям.
Так любезна им игра,
говорят:
– «Не дудка, чудо!
Много от неё добра!
Заиграет плясовую,
ноги сами в пляс идут,
а коль грустную какую,
очи сами слёзы льют!»

Вот прошли порядком годы,
между тем герой подрос,
и наняться на роботы
вздумал летнею порой.
Говорит такое слово
провожавшим старикам:
– «Хоть мне дело это ново,
есть приметы, что к деньгам:

терпеливость и усердье.
Коли выдюжу, то вам
непременно, чует сердце,
сто монет я передам!»
Попрощался и пошёл он
прочь из дедова села.
Видит, сёл кругом довольно,
и кипят у всех дела.

Только нашего парнишку
не берёт в наём никто.
Говорят, что нет излишков,
пусть уходит, а не то…
Ото всюду Ваню гонят,
обошёл он много сёл.
В дальнем месте наш тихоня
нанимателя нашёл.

Говорит один хозяин,
мол, с условием возьму
для того, чтоб стадо ярок
лето всё пасти ему.
_«А условие такое,
коли целы будут все,
жалование – двойное,
но держи ты в голове,

что за первую потерю,
в оправданье что ни ври,
в невиновность не поверю,
а тебя же, чёрт дери,
прочь отправлю я без денег
безвозвратно, насовсем!»
Ваня вторит с убежденьем,
не смущаясь между тем:

– «На условье я согласен,
и с надеждой на авось
будет труд мой не напрасен,
моё слово таково!»
С той поры по заведенью
счёт усерднейший овец
происходит ежедневно.
Но наш ражий молодец

из пятидесяти ярок
не утратил ни одну.
У него такой порядок,
так как деньги на кону.
А хозяин уж боится,
что придётся, видит Бог,
с пастухом-то расплатиться
и печален оттого.

Говорит ему хозяйка:
– «Это дело неспроста.
Ты поди, попроверяй-ка,
отчего овец полста.
Прежде не было такого.
Что ни лето, то овец
пастухи теряли много.
Этот ж ражий молодец

хитростью нам неизвестной
от волков их всех сберёг!»
Выслушав хозяйки песню,
ни полслова поперёк
не сказал мужик угрюмый.
Ярки шкуру в руки сгрёб
и, считая план свой умным,
с овцами в хлеву залёг.

Вот и утро наступило.
Гонит ярок со двора
наш пастух и, о, как мило,
видит, в стаде как гора
мужичок в большом тулупе.
Скачет, блеет как овца.
Это выглядит хоть глупо,
не смешно для молодца.

Он не подаёт и вида,
что хозяина узнал,
но грызёт его обида,
что к мошенникам попал.
Вот пригнал к опушке леса
стадо дружное своё.
Сел под куст и под навесом
корку хлебную жуёт.

Ходят овцы, по поляне
щиплют сочную траву,
а какая прочь отпрянет,
ей пастух дудит в дуду.
Прибежит овца и пляшет,
удержаться ей не в мочь.
Хвостиком задорно машет,
скачет чёртиком точь-в-точь.