Андрей Савкин - Отец поэзии учил… Поэтический альбом

И нити жизни ей видны.

Не много умников найти,

Кто смог от бабушки уйти.

Лишь в ком цвела в душе любовь

Способен был вернуться вновь.

Но не таким был царь Гвидон.

Ему не чужд был моветон.

Недолгим царства был расцвет.

Гвидон скончался, Кощей нет.

Буян, внезапно, опустел.

Кто съеден был, а кто не смел.

Стремились с острова сбежать:

Мастеровые, слуги, рать….

С собою золото везли.

И гибли в море корабли.

Кащей проклятья вслед им слал,

Горыныч все суда сжигал.

А Черномор, с бабой Ягой,

Им морок наводили злой.

Кто к золоту привязан был,

До суши дальней не доплыл.

Обиды, жадность и вино

Их корабли влекли на дно.

Из всех спасён один Иван —

Ему плевать на свой карман.

Сбежал царевич в монастырь,

И не достал его упырь!

Ушёл Буян во тьму веков,

Исчез, пропал, и был таков.

Лишь в Лукоморье бродит кот.

Цепи уж нет, и кот не тот.

Потомкам не расскажет он,

Как с дуба цепь увёл Гвидон.

С ним рядом белочка сидит,

Поёт, по-русски говорит.

Приходит к пьяницам она,

Но денег нет – одна сума.

С ума и сводит, когда пьян

Увидеть можно и Буян.

Когда начнёт Кощей терзать

Буянить станешь и скакать….

У этой сказки нет конца —

Любви откройте вы сердца!

(15.08.2018 года, г. Магнитогорск).

В лесу, однажды, был скандал.

Полгода мозг всем разъедал.

Классический переворот

Запущен был в круговорот.

Зверями правил Лев младой —

Три срока был у них главой.

Двенадцать лет – немалый срок,

Но в недрах зрел уже порок.

С гражданской службы Лев хотел

Военный взять себе удел.

Хотел на технике служить

И мир Державы сторожить.

Преемник нужен был ему,

Чтоб мир хранить в родном дому.

На сход собрал зверей лесных,

Чтоб выбрать лучшего из них.

Всё было чинно, как всегда.

Сидели в форме господа.

Служивый был средь них народ,

Но оказалось – просто сброд.

Президиум и старики —

Не лень им протирать портки.

Был воевода, духовник,

И писарь, что к столу приник.

Немало было и гостей,

Зверей служивых с волостей.

Чиновник власти областной

И воевода, весь седой.

Вначале всё шло на «ура»

Когда от каждого двора

Достойных стали предлагать,

Чтоб в кандидаты их призвать.

Достойных много было тут.

Но тот – болеет, этот – крут.

А третий голос свой отдал —

Кота Монаха поддержал.

Четвёртый Тигра похвалил —

Его душою полюбил.

Ему он голос свой отдал,

Чтоб возвести на пьедестал.

Кошачьих много есть пород,

Не ведом им самоотвод.

И львы, и тигры, и коты —

В них нет душевной простоты

Ведь голос хищника зовёт —

Убить, иначе сам умрёт.

Коварство есть в его крови.

Ему не верь и не внемли.

У хищника большой резон —

Свою добычу ищет он.

Среди саванн, среди полей,

Чтоб в жертву клык всадить больней.

Не нужен Льву был дом лесной.

Хотел питаться он войной.

Кота Монаха продвигал,

Подвох никак не ожидал.

Есть молодёжь, а есть старик,

Питаться падалью привык.

Хоть сил уж нет, и глаз не тот,

Соратников себе найдёт.

Ведь верховодить хочет он,

Вождей свергать и нюхать трон.

Не может никогда молчать

И очень любит поучать.

Шакалья стая за ним есть,

Им падаль не зазорно съесть.

Вождя подвинуть, покусать,

И вновь вождя себе сыскать.

Он хищный Тигр, а не Лев,

В гордыне разевает зев.

Он – полосатый кардинал —

Вождей свергать сам не устал.

Но выборы раз проиграл

Коту Монаху, злым тут стал.

Обида Тигра душит день,

Второй и третий, ясен пень.

Главою лес избрал Кота.

В Правленье – заняты места.

Но нет там Тигра, клики нет.

И жизнь его летит в кювет.

Оформлен, впрочем, ритуал

И Кот владыкой леса стал.

Он получил от стариков

Все символы лесных братков.

Когда ж присяга подошла,

Обида старых подвела.

И сразу заговор созрел

Кота оставить не у дел.

Неделю всю шакалья стая,

Обиды, горестно считая,

Союз искала «шакалят»,

Что перед Тигром шестерят.

Вожди племён, разинув зев,

Присягу и Устав презрев,

Майдан устроили в лесу,

Честь променяв на колбасу!

Конгломерат единым был,

И каждый в унисон в нём выл.

Пока присягу выполнял

И клятву свято исполнял.

И враг не мог разрушить клан,

Где обезьяна и баран,

Где волк и заяц, и медведь

В одну дуду могли дудеть!