Я - в теле времени. 142857369

Оттуда внешний мир судьбе
Чёрт знает что чёрт знает где.

И друг исчезнувший – всё друг.
И сердце не внутри – вокруг.

В стихе свободном нет размера.
Он безграничен как судьба.
И незначительна потеря
Дождинки ливню из ведра
Небес, семи ли миллиона,
Сейчас или во время оно.

Здесь сказка счастья родина печали,
Отдав концы не прекращаешь чалить,
Отчаявшись отчалить смотришь вдаль
И вглубь, сие? – сие печаль
Однажды наступившего начала,
И должен быть конец, но нет его.
Уходят все вокруг аббата,
Но вечен текст и магия Прево,
И сколько бы его Манон Леско
Любовнику отчаянья не слала,
Сердечной страсти радости печаль
Пережигает окончанья даты,
И бесконечно бьёт фонтана сила —
Начало видно, капле – нет конца,
Для капли – океан могила,
Капля
Вечна,
Для капли нет лица,
Нет «я»..
И в бесконечность чалит сила.

Гори и тлей
И околей
Хоть так хоть эдак
Орёл и свин
Конец один
Здесь напоследок

Стрелец ли Рак
Тебе хоть как
Откинуть ласты
А всё равно
Пусть и говно
Ты пой Акафист

Звук вознеси
До небеси
И прах и глина
И миг и тлен
Всех перемен
Куда-то мимо

Издай в себе
В своей судьбе
Хоть вгром хоть дольче
Наедине
Днём и во сне
Звучи и молча

Тадам там-там
И может быть
И после тризны
Дрожь и волна
Не даст застыть
Открытой жизни

Чтоб не сойти тогда с ума,
Я стал балбесом.
Какое счастье иногда —
Несом, невесом.

Не страшно – пропасть впереди
И крокодил со львом,
Иди, дурак, дуди-трынди
О самом о своём.

А если что, легко взлети,
А впрочем, всё равно
Второго шага не найти
Здесь – первый, надо рвом.

Всё-всё – сейчас, где сзади лев,
А снизу крокодил,
И песенка твоя – припев
Судьбы последних сил.

И снова шаг, и снова ров,
И снова танк в полёт,
И снова никаких основ.
И не стрелявший тот.

И начинается полет —
Ты неподвижен словно птица,
А под крылом земля стремится
Назад, теряя небосвод,
И остается мне молиться

Стихия боле не страшна,
Она качается как Голем,
Любовью целый мир заполнен.
Ты – неподвижен.
Мир – без дна.
Хотя под брюхом зелень поля.

Я не писал стихов в девяностом.
Я не писал стихов в девяносто первом,
Я не писал стихов в девяносто втором,
Я не писал стихов в девяносто третьем.
Я долго не писал стихов.
Я научился их писать
и чувствовал нечестным писать стихи, умея их писать.
Потом я разучился
И вот, пишу опять.

Гений жёг, гений жёг,
Гений человека сжёг.
Мог ведь трактором рулить
Или даже лес валить,
А сбежать от Гения не смог.

А я сумел как тот пострел,
Сквозь воду, известняк и мел
Прорвался-проломился,
На Гения в пролом смотрел
И слушал,
И не удивился.

«Пойми себя», а кто – «он-я»?
Не жди подсказки, всё хуйня
И сказки.
Чуй и дыши в тиши души,
Чуй без отмазки
И дыши,
И здесь же среди бела дня..
А, к чёрту!

Поэзии детский лепет
Может быть и обсценным,
Я же не знаю, как корни
перерастают в ствол.
Спутанная и тугая
цельно-жидкая крона,
Из-под земли выползая,
годы считает кольцом
И вдруг расцветает весной.
Что это, друг мой дальний?
Кому это нужно? Зачем?
Или фракталы жизни —
Альцгеймер и детский лепет,
Всё же, переводимы
на человечий язык?

Раскрывается мир, пока дышишь, всё шире и шире,
Ты, притихнув, касаешься струн,
На коленях гитара, но ты-то играешь на лире,
Как и Бог – он не в кости играет костяшками рун.

грозно тряся мозгами
ваяю нежную горстку
японского оригами
китайячьего фарфорства
вибрирует долго задница
помня дрожанье земное
фаянсовая падалица
оскомина босха и гойи