Михаил Погарский - ОМмажи

Волны цезур у горной гряды
Оттеняли структуру стиха…
И в безлюдной пустыне богов следы
Подтверждали, что ночь тиха [32] Аллюзия на строки Лермонтова: Выхожу один я на дорогу; / Сквозь туман кремнистый путь блестит; / Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, /И звезда с звездою говорит. …

И звезда говорила своей звезде:
«Ты сквозь тьму маяком свети.
Ты свети! И в космической темноте
В свет иной мотыльком лети!»

И под звёздным простором гроза и пыль,
Как сон-явь, как инь-ян, сплелись.
И сквозь вымысел, сказку, легенду, быль
Поднимались шторма и поэмы рвались…

Поднимались шторма и поэмы рвались,
Корабли уходили за горизонт.
Паруса накрывала бездонная высь,
И гудел свою сагу древнегреческий понт [33] Понт (греч. Πόντος) – море. .

Горевала гора, бесновалось весло,
Дни ложились на дно времён.
И бумажный корабль без руля несло
По причуде и воле волн…

В этом странном блуждании наугад
За пределы пустот… в никуда…
Открывались ворота в подводный град,
Обнажалась камней немота…

Обнажалась камней немота,
Горы бились в лавине лав…
У ракитового куста
Речи рвались рекой, стремглав…

И поэт, перо своё отточив,
Словно рыбу, ловит слова…
И строфа метафорой кровоточит…
И строку разрезает строка…

Метались грозы из конца в конец [34] Аллюзия на стихотворение Лермонтова: Гроза шумит в морях с конца в конец. / Корабль летит по воле бурных вод, / Один на нём спокоен лишь пловец, / Чело печать глубоких дум несёт, / Угасший взор на тучи устремлён – / Не ведают, ни кто, ни что здесь он!.. ,
И смыслы разрывались в сотнях брызг.
Благую весть [35] Благая весть – евангелие. на Землю нёс гонец [36] Ангел, вестник богов. …
И менялись местами
верх и пламенный низ…

И менялись местами
верх и пламенный низ,
И шумела метель, и валил белый снег [37] Перекличка со стихотворением Лермонтова: Метель шумит, и снег валит, / Но сквозь шум ветра дальний звон… ,
Врачеватель судьбы написал эпикриз [38] Эпикри́ з – суждение о состоянии больного, о диагнозе, причинах возникновения и развитии болезни, об обосновании и результатах лечения. ,
И болезни планеты замедлили бег…

Врачеватель судьбы – одинокий поэт
Острым скальпелем режет мятущийся текст…
И в глубинных ущельях зарождается свет,
Что меняет на годы культурный контекст…

И история мира дрожала, как лист,
Вслед движеньям его пера…
И срывал двери с петель гремящий свист,
И в стихах бушевали ветра.

И в стихах бушевали ветра.
Демон слова искал любовь…
И вулканом горячих страстей гора
Из земли выпускала кипящую кровь.

И вдохновений кротких муза [39] Диалог со стихотвореньем Лермонтова «Мой демон»: Собранье зол его стихия. / Носясь меж дымных облаков, / Он любит бури роковые, / И пену рек, и шум дубров. / Меж листьев жёлтых, облетевших, / Стоит его недвижный трон; / На нём, средь ветров онемевших, / Сидит уныл и мрачен он. / Он недоверчивость вселяет, / Он презрел чистую любовь, / Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь, / И звук высоких ощущений / Он давит голосом страстей, / И муза кротких вдохновений / Страшится неземных очей.
Ему внимала в пене гроз!
Потоки чувств, взрывая шлюзы,
Несли корабль на остров слёз…

И менестрели пели свои саги!
На рифы рока мчал бесстрашно флот!
И мореходы поднимали в небо флаги!
И громили грома голубой небосвод!

И громили грома голубой небосвод!
И дождём проливался слог!
Уходил в никуда вересковый плот,
Изменяя пунктир тревог.

И историю ровно одной души [40] В «Герое нашего времени» Лермонтов пишет: «История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собой и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление».
Записал в дневнике пловец,
Как, спускаясь на дно от седых вершин,
Он терновый пронёс венец…

Как он в чёрные ночи почти не спал [41] Лермонтов страдал бессонницей, и множество стихов написано им именно по ночам. Мережковский назвал Пушкина дневным поэтом, а Лермонтова ночным. ,
Как в ущельях диких бродил…
И металась душа средь кавказских скал,
И в грозе белый парус парил…