Дмитрий Нагишкин: Книга земного странника

И опыта ступень очередная
Мне может покориться, открывая
Всё тот же новый, вечный путь,
Где так же невозможно отдохнуть.

Всё улеглось. Ничто не потревожит
Моих раздумий в сумрачной тиши.
Дневных сует отрекшись, дух итожит
Деяния восторженной души,
Что тело робкое влечет тропой,
Где я однажды встретился с тобой
И от себя отрекся навсегда,
Предпочитая, чтоб мои года,
Судьбу и жизнь, и совесть, и дела
Сама судила, мерила… Ценя
Пристрастно и сурово. И легла
Канвою, красной нитью для меня,
Моих работ, сует… И я мечтаю,
Что Книгу Жизни прочитаю…

Любимая, меня не забывай!
О, жизнь моя, порою вспоминай
Того, кто позабыл совсем про мир,
Кто платье износил свое до дыр,

Кто превратил в лохмотья башмаки,
Кому все остальные – далеки,
Кто ходит этой лишь дорогой,
Кто знает двери одного порога…

Я о себе всё это говорю:
Любимая, меня не забывай!
Уже за то тебя благодарю,
Что ты меня порой согласна слушать!

Любимая, меня не забывай!
Я без тебя – бесплоднейшая суша…

Безумной ревностью терзаем,
Едва не позабыл про белый свет!
И все ж меня любовь спасает,
И ревностней влюбленного уж нет.

Душой стремяся за тобою,
Перед тобой беспомощно открыт,
И с постоянною мольбою:
Чтобы в тебе я не был бы забыт!

Пусть равнодушием твоим убит,
В тоске пустые дни окончу,
Пускай разлукой жизнь закончу —
Меня неправды путь не уязвит.

Возможно приневоливать любовь,
Её не убивая поминутно?
Быть может, не прольется кровь,
Но станет вдруг отравой мутной!
Нет горше поцелуя без любви.
Его Иуда проклял, – удавил…

Любовь и кровь – законное слиянье.
К чему здесь рифму свежую искать?
Любовь и кровь – алтарное сиянье…
Зачем словами надобно плескать?

И знает тот, кто поражен любовью —
Дитя родится, – омываясь кровью!

Люблю! Всей силою души…
Изнемогаю без тебя!
Меня – захочешь – иссуши,
Я всё равно забыл себя.

Ты – радость, милость, упованье,
И за тебя – мое стязанье.
В тебе – себя приобретаю,
И без тебя – себя не знаю.

Ты крест мой тяжкий,
Слезы, мука…
Но мне еще страшней
Разлука!

Мне нынче был пожалован подарок
И долгожданный день – щедрее многих стал!
И снова мир мне показался ярок,
В душе пророс целительный кристалл.

-

Пусть в этом – всё же радостном – свиданье
Приметил я, что я тебе – чужой…
Как в скит, уйду теперь в скитанья,
Тебя, как Рыцарь, славя Госпожой!

Твои дела так хороши,
Что рад я за тебя
Лишь только
смирив отчаянье души.

Меня они ведь не коснутся.
Давно ты разделила нас.
И мне уж лучше не проснуться,
Чем видеть равнодушный глаз,
Который мимо проскользит
Меня, прихожей, лампы, стула…

Ты в новый сон теперь заснула,
И он, боюсь, меня сразит
Последней капелькой,
Пронзающей
Гранит.

«Не зарекайся от сумы…»
Я снова у пределов тьмы,
Стал слеп и глух, и нем – душа
Вон вытекает, не спеша…

Ты собственным путем ушла.
Дорожным прахом я остался.

Ты «есть» во мне, а не «была»,
Ведь я с тобой не разлучался!

И одиночество мое,
Как к небесам, к тебе взывает.
Так ритуальное копьё
Одну лишь жертву убивает.

Я был бы пуст, не знав тебя.
Узнал. Люблю…
Умру? —
Любя!

Местоименья должен заменить:
Родное «ты» – на вежливое «Вы».
Судьбе своей решившись изменить,
Так стали восхитительно новы…
Что ж, будьте «верная супруга
и добродетельная мать»…

Во мне не потерять Вам друга,
А Вам – во мне – другой не стать.

Любовь измученной души…

А если так: перепаши
Себя ты сам до основанья,
Чтоб умерло в груди стенанье,
Чтоб самоотвержением живот
Заранее отдал в этой битве,
И чтоб вперед твои молитвы
Чистейше уходили сквозь киот…