Михаил Андреев-Амурский - Под сияньем Северной Пальмиры

Нам бы песни Вертинского петь,
содрогаясь под тяжестью века,
и никто не посмеет согреть
рук красивых под танцами света.

Мы запомним его красоту
звуков, речи, что в песнях отлиты,
и не надо хвалить наготу,
ту, что совестью напрочь убита.

Он вернулся, как праздник весны,
подарив людям свет и надежду,
его песни без теней тоски
одевали на душу одежды.

Вечер густеет, как масло,
ветер с Невы студит кровь,
я растворяюсь под масками
века забытого вновь.

Свет фонаря полуматовый
нас увлекает под кров
сводов, что помнят Ахматову,
сцен, где читал Гумилёв.

Жёлтого ангела тени
в воздухе дышат теплом,
мы восхищаемся гением
в мире его нам светло.

Десять священных ступеней
новой вселенной живут,
вниз, в параллельное время
музыкой нас приведут.

Приют комедиантов,
изгнанников судьбы,
в военный день суровый,
на берегах Невы.

Ахматова с камеей,
в регате Гумилёв,
«свиная книга» феи
и волшебство стихов.

Сердцами горячились,
звучали строки всем,
чтобы на зов спустился
мечтающий Орфей.

Искал он Эвридику
среди певцов поэм,
но дней военных лики
не сохранили тем.

Над камнем, как волной взнесённый,
зло попирая свысока,
встаёт, пространством вдохновлённый
создавший город на века.

Над ним всегда клокочет небо,
суровой Балтики судьба,
и рокот волн, извечных в беге,
звучит, как все колокола.

Нетерпеливою душою
и время в жизни торопил,
для дел, свершений, и России
своих не пожалел он сил.

Рукою твёрдой вздыбил Русь
назло врагам неугомонным,
прославив дел великих путь
своею волей сотворённых.

О, град Петров, ты помнишь силу—
всех бурь и наводнений век,
и блеск ночей голодных ливень,
навек прославивший людей.

Ты ярость всех богов Олимпа
в душе объял в бессмертный час,
и провиденье для России
испросишь в будущем для нас.

Шар солнца ляжет на ладони,
сияя жаром натангийских дней,
и в этом блеске сердце вспомнит
минуты чувственных ночей.

Слепящий холод не остудит душу,
кристаллы снега не сведут с ума,
нам остаётся жить и слушать,
как бьётся время у виска.

Оно летит, не возвращая дани,
настойчиво и мудро торопя,
ничто так сильно не заманит
как чувство света, мира, бытия.

Теченье жизни не идёт бесследно,
храним его во глубине души,
зажжённой от искры мгновений,
и тот пожар никак не потушить.

Осенней влаги одержимость
мелькнёт дождинкой с нежных рук,
неся души бескрайней милость
и чувства бесконечный звук.

Не тает средь ветвей холодных
живая музыка сердец,
и не оставим мы природе
желаний чувственный венец.

Нас он питает от рожденья,
и будоражит нашу кровь,
и погружает в наслажденья,
стремясь к вершинам вновь и вновь.

Я живу как во сне
мне тебя не хватает,
параллельное время
исчезает во мгле,

и тепло твоих глаз
душу мне согревает
через космос бездонный
светом новых планет.

Солнца вечные капли
в янтаре заиграют,
холод стужи земной
позовёт нам апрель,