отчего виден танец полярных светил,
слышен говор давно позабытых людей.
Не подумай – не плут я и не чародей,
это всё от души тебе подарил.
Ты держишь в руках и читаешь глазами,
что сердце писало в безликой ночи.
Посмотри же в себя и ответь, не молчи,
что за нить протянулась сегодня меж нами?
Не можешь? Ну ладно (целую в темя).
Коль скоро луна замыкает круг,
послушай, не стих ты читаешь, друг.
И в руках у тебя не стих, а Время.
Ну, старина, давай посидим.
(Разжигаю камин) Плед в комоде.
Вот глинтвейн. При такой-то погоде
хорошо, что ты теперь не один.
Взгляд уж больно стальной, суровый.
Что, достали, скоты, довели?
Знаешь, я тоже, старик, на мели.
Гречи с тушёнкой с утра приготовил.
Хочешь, нет? Тоже на грече?
Ну, не злись. Пока не погаснет свет,
не важно, чем сыт и во что одет.
Важно, чтоб сам ты был человечен.
Вот так зима! За окном дожди
и даже трава кое-где зеленеет.
Без снега зимой человек слабеет,
духом мельчает. А ты подожди,
я подкину полено побольше.
Знаешь, добрым всегда тяжелее:
им и слово дурное больнее,
и от злобы обычно им горше.
Правда, силы в них тоже хватает.
Пей вино, кутай душу в плед!
Видишь, снова тепло и свет,
будто мы у меня, на Алтае.
Так, о чём я?.. Не тот сильнее,
кто свалить может взглядом с ног,
а кто встал и другим помог.
Эй, ты как? Уже веселее?
Зря спешишь. Ну, бывай, старина!
На глинтвейн заходи почаще.
(Плед кладу в самый ближний ящик)
Дверь. Один. В очаге зола.
Мой Звёздный Пёс, мой друг крылатый,
прошло уже двенадцать лет.
Ты грыз хвосты седых комет,
но вновь Земли коснулись лапы.
Мой Звёздный Пёс, зачем спустился?
Облезла шерсть, и крыльев нет,
и кость земная на обед.
А может, Дом тебе приснился?
Мой Звёздный Пёс, в глазах смола,
медовый блеск чужих планет
и дух быстрей людских ракет,
да только стая подвела…
Мой Звёздный Пёс, бродяга звёздный,
сбивает лапами росу,
ворует где-то колбасу,
и взгляд встревоженно-серьёзный.
Мой Звёздный Пёс, гляди, кометы!
И манят серебром хвосты.
Догнать их сможешь только ты.
Лети! (Луна блестит монетой)
Мой Звёздный Пёс, до скорой встречи!
Пройдёт ещё двенадцать лет,
И сам седой скажу: «Привет!»,
Расправив, словно крылья, плечи.
О, старый добрый чародей,
морщины строк, слова-огни!
С тобой сегодня мы одни,
с тобою я сильней, слабей…
Ты растрепал мне душу всю,
пощёчин сорок пять раздал.
Как полюбил я твой запал,
эпоху светлую твою!
Глаза-туманы далеки,
их серебрят года-года,
поля, деревни, города,
их зеленит покой тайги.
Но вдруг касаешься рукой,
сухой и тёплой, как песок,
и кровь по венам, бьёт в висок.
Ты оглушаешь тишиной!
Сложна и странна наша жизнь.
Мы по одной идём тропе,
и я пишу, старик, тебе.
Ты хмуришь брови, мол, держись.
Держись и молви о любви,
с любовью действуй и молчи.
Что днём, что вечером, в ночи,
ты каждый миг её лови!
Лови и помни о простом,
о неприметном самом чуде,
ведь мы всего… Всего лишь люди,
хоть и считаем мир холстом.
Ты можешь верить мне
или не верить вовсе,
но «Завтра» нет, «Вчера» не повторить,
и время перемалывает кости,
когда молчишь,
когда боишься жить.
Ты можешь мне кричать,
мол, ненормальный,
зачем секунды выжимаешь в сок?!
Я поцелую рот нахальный
твой. В ответ…
Так приказал мне Бог.
Или не Бог. Не важно.
Ты можешь? Можешь объяснить,
зачем же мне ещё,
зачем мне быть,
когда внутри…
когда так горячо.
Я запекаю в печи слова.
Будет румяный хрустящий хлеб.
Ешь и смотри, даже если слеп.
Вот, на столе компот и халва.
Читать дальше