Александр Исаев - Свобода выбора

Предосенняя музыка
Изогнет саксофон.
Неприснившийся мне закат,
Неприснившийся сон…

Надкушенный облаком мячик Луны
Летит, навевая певучие сны.
О том, как в волшебные страны маня,
Дорога струится по лугу, звеня.

Свивается пыльным и мягким клубком,
Вприпрыжку торопится, вскачь, с ветерком.
А тот, расшалившись, играет вокруг.
С дорогой прощается вспененный луг.

Стекая по клеверу, тает роса.
Дорога, а кто тебе путь показал?
Ее обгоняет, смеясь, горизонт.
Вдали колокольчики звонят: «Динь-дон…»

Белый росчерк по зеленому —
В роще белые стволы.
Как родные и знакомые
Сердцу русскому милы.

Так порою перекручены
Души, жилы изнутри.
Наши судьбы неразлучные —
Быстро в пламени горим.

Жизни черные отметины,
Как причудливый узор,
Обовьют тугими петлями
Глупых и ненужных ссор.

Жги, береза, в бане веником —
Души и тела исправь.
Два крутых у жизни берега,
Только мало переправ.

Давно вы видели ночные небеса?
Звезд дальних переливное сверканье.
Как режет воздух стриж, как копится роса
От горького полынного дыханья.

Как шелестит трава и как журчит ручей.
Блеск молнии беззвучный вдалеке.
Жизнь, ты моя?
А выбор мой?
И все же чей?
Чай просто растворенный в молоке…

Так привлекательно и резко пахнет бог
И так уверенно стоит на двух ногах.
Он разогнулся, встал, природу превозмог.
Так наступила в мире новая пора.

Пасем, охотимся и верно сторожим.
Нас кормят, гладят. Не со зла, бывает, пнут.
Мы не даемся приласкать себя чужим,
Но им детей навеки боги отдают.

Наш век недлинный, часто мал и коротОк.
Зависимость любви и верность власти…
Но если бог собак отпустит поводок,
Наступит ненадолго наше счастье.

Не слышат никого, не понимают.
На дивном языке божественных команд
«На место»» и «Нельзя» друг другу лают.
У многих – это лишь единственный талант.

Мир прост. И черно-бел. Одно сомненье
Лежит в груди хрустально-льдистым холодком:
Что Бог – он тоже чье-нибудь творенье
И кто-то дергает и божьим поводком…

Для чего же дано разноцветье,
Там, где, в общем, оно не нужнО?
Где нет солнца, не радует ветер.
В океане, на дне, где темно.

Разноцветные плавают рыбы.
Конь морской или целый верблюд.
Бело-синие-красные губы
Терпеливо и страстно зовут.

Маршируют лангусты рядами,
Устремлено, без цели, вперед.
В темноте кто-то кормится нами…
Рыбы молча плывут в ждущий рот.

Жили-были колобки,
Дружно, по-хорошему,
День-деньской толкли боки,
Наминали крошево.

По сусекам поскребли,
По шкафам, да ларчикам.
Деда в праздник испекли,
Погрозили пальчиком:

– Посиди, охолонись,
Наш румяный, с корочкой…
Он подсох и прыгнул вниз,
Покатился с горочки.

Не спеши, не торопись.
Все трава, да камушки…
Колобком катилась жизнь,
Не хватало бабушки…

Вдруг навстречу пирожок
С мясом, не с капустою.
Не догнал и хорошо.
(Сказка стала б грустною).

Убежал от беляша.
От рулета с рыбою
Увернулся не спеша:
– Эй, начинка выпала!

Не догонишь, чебурек,
Зря на масле прыгаешь.
Не еда я – человек!
Что ты вилкой тыкаешь?

Кулебяка, расстегай,
И пельмень мороженый —
Защипнись, не раззевайсь,
Будь поосторожнее.

Убежал от всех, утек.
Шла ватрушка мягкая,
Тут и влип наш дедобок.
Потому что – сладкая…

Есть двери – в которые входим.
Другие, увы, не заметим.
И разные мутные воды
Текут через те же столетья.

Есть камни, которые сеют,
Достав из-за собственных пазух.
Есть мысли, которые зреют,
Пока не уводят на плаху.

Есть люди, которые любят
И те, что вовек не любили.
Есть сердце, открытое людям,
Пока это сердце не вскрыли…

Есть песни, что тихо поются.
С рождения руки качают.
И годы спустя обовьются,
Навеки глаза закрывая…