Анатолий Богатых - Против течения. Избранное

Не буди этот вечный и страшный покой,
где немые могильные камни застыли,
где сожжённых усадеб забытые были, —
над великой рекой, под уездной звездой.
И дыханию ночи с порога дивясь,
слушай шорох и шёпот дождя торопливый,
слушай кроткого ветра сквозные мотивы, —
как чужого наречья неясную вязь.

Та земля, что когда-то здесь жизнью звалась,
та земля, за которую кровь пролилась,
обернулась большой и мертвящей пустыней,
никому не нужна, – и деревни пустые
в ней с земли исчезают, землёй становясь,
в ней поля не рожают и вечная грязь
непроезжих дорог…

Это сердце России.

…Когда ушедший день зарёй обужен,
когда длиннеет список злых обид,
и жизнь не в жизнь, когда душа – обуза,
а под ладонью сердце близкое болит, —
ты слышишь звук, то стих диктует Муза.
О счастье наше, Русский алфавит!
Ночным огнём в глухих дорогах дальных,
глотком воды на выжженном песке, —
пьянит меня мелодия печальных
слов нескольких на отчем языке…

Бывает, молча куришь без огня,
читаешь иль клонишься над работой,
и вдруг негромко позовёт меня
невидимый и неспокойный кто-то.
И представляется полупустой вагон,
слезятся стёкла, и поля в тумане,
кочевье громкое проснувшихся ворон, —
всё-всё, что сердце жалостию ранит.
На переезде одинокий дом,
бельё намокшее (хозяйка позабыла),
уже рассвет, но ни души кругом, —
всё-всё, что сердце Русское любило
и любит, ревностное, поверяя снам,
за безысходность бытия земного,
за безнадежность, за тоску, за срам
минувшего…
Не надо мне иного!
Вот э т о Родина. Куда ей без меня?
Куда мне без неё, на край ли света?
(Ты молча куришь, в доме нет огня.)
Я знаю, что тебе курить до света,
молчать и думать, дожидаясь дня,
и спрашивать её…
И ждать ответа.

Зачем живу, зачем плыву
в потоке дней, в круженье лиц?
Мой дом не здесь, я здесь живу
по праву перелётных птиц.

Мой дом не здесь, я здесь гощу.
И выходя один во тьму,
знакомый горний свет ищу —
привычный глазу моему.

Мой дом не здесь, мой дом – звезда,
высок, высок её венец, —
но так не долог путь туда,
где Мать не спит, где ждёт Отец.

Взмахну крылом, – поля у ног
качнутся, поплывёт жнивьё.
И на земле отбудет срок
бездомье вечное моё.

И над травой родных могил,
над чистотою светлых книг,
над болью тех, кого любил,
Зайдётся мой
прощальный крик…