Александра Гиллярова - Мои цветные города. Или однажды я была…

Печально, глядя как-то мимо,
Стоял ты долго. Уходить
Ты не хотел. И так тоскливо
Взгляд умолял тебя простить.

Зашёл ко всем. Но оставаться
Не пожелал. И лишь теперь
Понятно мне, что попрощаться.
Ты заходил. Закрылась дверь.

Прощай мой друг. Прости. Я знаю,
Все было так, как ты хотел.
Не верится, что ты не с нами.
Увы, настал и твой предел.

Я отпускаю. Будь свободна
Твоя Душа. Мы с ней потом
Отметим встречу. Так угодно
Судьбе. Прощай. Лети в свой дом.

Мой милый друг, я знаю, виновата.
Но что такое жизнь в сравнении с виной?
За все обиды нас найдёт расплата
Ушедшим временем и раненой душой.

Я знаю, ты простишь, что так давно
Нет писем и звонков, ведь я всегда
С тобой. А самое короткое письмо-
Мой вздох и вслух, и про себя, в мечтах.

Жизнь у меня слегка переменилась,
Но верной нашей дружбе остаюсь.
Прости, что писем нет. Да, обленилась.
Но по ночам я за тебя молюсь.

Ты не сердись, не будь со мною строгой
Откликнись на послание. Люблю
Я искренне тебя, ей Богу!
И верю в дружбу бескорыстную твою.

В усталом объективе молится луна.
Печально нежным полуночным светом
Горит. И кажется вот-вот зажжёт она
Фитиль его творений! Силуэтом
Поймает точно в кадр цепкий его взгляд
Движение хай-хэтного 9 9 Хай-хэт (англ. Hi-hat) – тип тарелок со стойкой, используемый в ударной установке (Википедия). каприза,
Гитары тень, немой сценический обряд
Обличьем черно-белого абриса,
Балет дождливых капель на кривом стекле,
Улыбку вечно креативной дивы,
Танцующее виски на столе
В кровавом полу сумрачном разливе.
Ему подвластен мимолётный взмах ресниц.
Ловя в полёте каждое мгновенье,
Он – outsider, 10 10 c англ. -посторонний (человек) но лишь только среди птиц,
Дарящих ему крылья вдохновенья.

Больней душевной боли не бывает.
С разбитой кружки кофе не попьёшь.
А в новой он так быстро остывает,
Что вкус напитка ты не узнаёшь.

Простить обиду другу, ох, не просто.
Понять умом – не сердцем отпустить!
Вернуться бы на тот же перекрёсток,
И не позволить кружку ту разбить.

Но время вспять, увы, не повернётся.
Забыть ту глупость сердцу тяжело.
А к кружке новой привыкать придётся
И с новым вкусом помнить о былом.

«Ну здравствуй, я спаситель твой!» —
Сказал он, поклонившись плавно,
И тут же стал в дуэте главным,
Взяв доминанту надо мной.

Своей неистовой игре
Он разум подчинил холодный,
Представил чувствам благородным
И должное отдал борьбе

Моей рождённой в ночь любви
Со страхом снова обмануться,
И через год тоской вернуться
В больную душу. Вдруг вдали