Борис Ратников - Сборник стихов «Калейдоскоп»

И под давленьем Милославских

Сестра Петра на трон взошла,

Царевна Софья узурпатски

Всю власть тот час же прибрала.

И воцарилось двоевластье,

Но юный Пётр прозорлив был,

И с Божьей помощью на счастье

Сестру в обитель заточил.

Воспрянула при нём Россия,

Он вывел в первые её,

И для России, как мессия,

Пётр много сделал для неё.

Стал всем известен царь по праву,

Страну свою обогатив,

Процарствовал себе на славу,

Титул «Великий» получив.

Его жена Екатерина

Курляндской Анне трон сдала,

Петра племянница-дивчина,

В Германии тогда жила.

При ней немецкие дворяне

Вершили при дворе дела,

Страдали русские крестьяне,

Бирона власть в стране была.

Он слыл любовником царицы,

Власть очень быстро захватил.

Дворян потомственных – убийца,

Гвардейцами он свергнут был.

На трон взошла Елизавета -

Известная Петрова дочь,

Снискав любовь дворян при этом,

И кончилась Бирона ночь.

Политику Петра большую

Смогла царица проводить,

И, о наказах помятуя,

Дворян на дело разбудить.

Пётр III вскоре сел на царство,

Совсем недолго правил он:

От управленья государством

Женою будет устранён.

За ним пришла Екатерина,

Став по традиции – Второй.

Царь Пётр – муж её – «вражина»,

Убит был верною рукой.

Царица – немка по рожденью,

Серьёзной девою была.

За время своего правленья

Не зря Великою слыла.

Она реформы продолжала,

Престиж, стараясь приподнять,

Мужам вниманье уделяла,

Кто мог державе славу дать.

Орлов, Потёмкин и другие,

Нам всем известен их талант,

Были политики большие,

В короне – каждый бриллиант.

При ней, избавившись от неги,

Дворянство стало процветать.

Широкий круг им привилегий

Смогла Екатерина дать.

Растёт помещиков гнёт снова,

Стал тяжким подневольный труд.

Событья эти Пугачёва

На бунт крестьянский позовут.

Роль поднялась образованья,

Стали детей крестьян учить.

Княгиня Дашкова вниманье

Смогла царицы заслужить.

Она из русских женщин первой

На пост назначена была,

Слугой Екатерине верной

В образовании слыла.

Не долог век цариц, поверьте,

Настало время помирать,

И трон российский после смерти

Сын – Павел I, смог занять.

Настроен к матери враждебно

В России сын в ту пору был,

Политиком он слыл ущербным,

И государство развалил.

Стал Александр I править -

Задушенного Павла сын,

Он государство смог прославить,

Пришёл с командой – не один.

Царь либералом был по духу,

Сторонник всяческих реформ,

Не мог обидеть даже мухи,

Стал автором законных норм.

Но от свободы идеалов,

Впал Александр в мистицизм.

От управления усталый,

Сменил на богомольца жизнь.

За ним был занят младшим братом

Державы русской царский трон,

Наследству следовали свято,

Стал Николаем I он.

Правленье начал он не чисто,

Державным только став царём:

Расстрел российских декабристов

Был совершён тогда при нём.

Устав цензурный очень жёсткий

В стране им был тогда введён.

Словом «чугунный» весьма хлёстко

За жёсткость эту прозван он.

При Николае гнёт податный

На плечи граждан грузом лёг,

Политику он вёл приватно,

Народ настроить против смог.

Вторым по счёту Александром

Был унаследован престол,

Сын Николая, по порядку,

Россией управлять пришёл.

Он прогрессивный был правитель,

Инициатор перемен,

Крестьян российских избавитель,

Свободу дал от барства всем.

Реформа крепостного права

Любовь народа принесла,

Но благодарная Держава

Сберечь от бомбы не смогла.

Он в результате пал теракта

В надежде изменить сей строй,

Как говорят событий факты -

Царь был с добрейшею душой.

Потом царь Александр III

Вслед за отцом на трон взошёл,

Остановив реформы эти,

Другой дорогою пошёл.

Сословные ограниченья

Опять по новой им ввелись,

В системе самоуправления

Дворян права усилились.

Русификация окраин

Была видна в правлении том,

Свободы дух там был караем

Жестокой силою при нём.

И, наконец, престол державный

Царь занял – Николай II,

Уйдя из жизни столь бесславно,

Не избежав беды большой.

Своим же собственным народом

Он был от власти отлучён,

Еврейским большевицким сбродом

С семьёй всей страшно умервщлён.

И в назидание потомкам

Русь впала в бесконечный грех,