Игорь Шептухин - Дедовы сказы. Сборник стихов казачьих поэтов

Соколом летить молва людская
С давешних времён и до сих пор:
Волчей Сотней слыть – то честь большая.
Зваться Волком – энто не в укор.

Токмо лишь сынов своей Отчизны,
Тех, кто славу предков берегуть,
Тех, кто ценить Волю больше жизни
Волчьей Сотней люди назовуть!

Эге, милок, гляжу – ты с «орденами».
Подралси, да в сопатку получил?
Сидишь таперь, да булькаешь соплями…
А что, на сдачу не достало сил?

Ты сопли подотри, да деда слухай.
Я в юности, бывали времена,
Нередко, после доброй оплеухи,
Носил и не такие «ордена».

Не раз случалось получать по морде
Да из под носу юшку утирать.
Да токмо, милай, энто не зазорно.
Зазорно к деду жалиться бежать!

Соперник твой сильнее оказалси?
На энто так скажу тоби, дружок:
Чтоб боле он к тоби не задиралси
Ты нос утри, да возверни должок!

Ты вспомни-ка, милок, о наших предках.
Не каждый раз мы побеждать могли,
Терпели поражения нередко.
Да токмо, возвертали мы долги!

Не раз смерть с казаком ходила рядом,
Но жив казачий род, силён да смел!
Не тот силён, унучек, кто не падал,
А тот лишь, кто, упавши, встать сумел!

Ты что же не находишь себе места?
Что, пострелёныш, хочешь ты узнать?
Ну что ж, для казака вопрос уместный.
Знать хочешь, милай, страшно ль помирать?

Не всё у казака по жисти гладко,
Ведь жисть прожить – не поле перейтить.
Бывает и такое в жисти, братко —
Безносую встречаешь на пути.

Не знаю, правда-ль то, а можеть, брешуть,
Да старики рассказывають так.
Вот и тоби, милок, сичас потешу:
Лежал в степи пораненый казак.

Кровили раны, уходили силы,
Уж и в глазах яво сгустилси мрак.
И, Смерть с косой тады к яму явилась,
Мол всё, пришла твоя пора, казак.

Да токмо, заглянув в глаза казачьи,
Смерть не смогла косой своей махнуть.
Нет страха в казаке, он глаз не прячеть.
И Смерть решила чуть передохнуть.

Спросила Смерть: «Скажи ка мне, казаче,
Меня смутил твой взор, да как же так?
Скажи казак мне, что всё энто значить?
В чём дело?«И ответил ей казак:

«Не сиживал подолгу я в станице,
Вся жисть моя в походах да боях.
Я столько раз глядел в твои глазницы,
Твой лик давно привычен для меня.

Не привыкать мне с супостатом биться.
Врагов не мало, всех не перечесть,
Допреж, чем к своим предкам воротиться,

В моих глазах свою видали смерть!»

В яво глазах себя Смерть увидала.
И я, родимай, так тоби скажу,
Смерть отошла, да тихо прошептала:
«Пожалуй, я с визитом погожу!»

Запомни то, унучек, пригодиться,
Ведь ты – казак, хучь и малой пока.
Казак, унучек, Смерти не страшиться,
То Смерть пущай страшиться казака!

Хватить егозить, унучек,
Рядом посиди пока.
Вспомнилси один мне случай
Про коня да казака.

Возвратилися в станицу
Казаки с чужой дали,
На родимую землицу
Есаула привезли.

К смерти хучь и не стремилси,
Но, и головы не гнул,
Из походу воротилси
С пулей в сердце есаул.

Казака похоронили.
Конь же, буд-то сам не свой,
Не отходить от могилы,
Закручинилси гнедой.

День проходить, два минуло,
Не идёть конь есть и пить,
У могилы есаула
Как привязанный, стоить.

Так гнедой себя изводить,
Видно, ноша нелегка.
В третий день к коню приходить
Сын лихого казака.

Мне на службу срок уж вышел.
Ты скажи мне, мой родной,
Коли хошь меня услышать,
С кем иттить, как не с тобой?

Вместе с батькой вы служили,
Ты берёг яво, как мог,
А, что пулю в грудь словил он —
Не твоя вина, Гнедок!

Аж под сердцем защемило
У Гнедка от энтих слов.
Отошёл он от могилы,
Ткнулся казаку в плечо.

Отошла от сердца вьюга,
Конь приветливо заржал…
С той поры он сына друга
Как дитя оберегал.

Им в боях, как говоритьси,
Всяко повидать пришлось,
Но, в станицу воротитьси
Им живыми довелось.

И, с тех пор, как мне сказали,
На подворье казака
Для походу выбирали
Токмо сыновей Гнедка.