Римид Нигачрок - Отдушина. Цикл стихов

Даже себе советовать бывает бесполезно,
Пусть здраво мыслишь, делаешь небрежно,
А вышло боком, скажешь сам себе: скотина!
Кто под рукой горячей, ищешь в нем причины

Своих несчастий, мол, не те давал совета,
Что сам себе советчик, позабудешь ты при этом…
Вам не в назиданье, сами вы с усами,
Кто сам себе хозяин, советовать не станет.

Не помню многого, подробности затерты,
И запахи, и чувства, и даже мысли скрыты,
Под спудом, тот дивный мир, как мертвый…
Мне сколько было? Мать говорит: четвертый.

А город был, и жил в конце пятидесятых,
Громко жил… «Монтажники-высотники»,
По выходным застолье, и скромно до зарплаты;
По осени пальтишко, шапчонка на мне, боты.

И двор знаком, а страшно: до вечера гуляешь,
В подъезд по лестнице, темно, идешь наощупь.
«Сынок, ты где пропал?.. Нельзя так, умоляю!» —
И мать прижмет к себе, по попе шлепнуть хочет.

Отец усталый спит. «Иди, ложись, паршивый!..»
Я прячусь, убегаю, боюсь, найдет цыганка,
И с места не сойду, и куст сухой, плешивый,
Ружьё схватил: сломалось, замахиваюсь танком…

«Пора вставать, гулёна, и Юра с Галей встали»
А папа не сердитый?.. «Ушел давно на смену.
Юрик ждать не будет, до садика с Галей»
А, мам, тепло сегодня? Я курточку надену?..

До садика не долго, дорогу я запомнил,
Сестру за руку крепко держу, не потеряюсь,
А садик трехэтажный в большом красивом доме,
Я в нем живу-тоскую, ем, сплю, потом играю…

Что выдумка, что правда, подробности неясны,
В конце шестидесятого, а Толик не рожденный,
В животике у мамы; нос от мороза красный,
Озябли пальцы больно, деревьев белях кроны…

Не геройствовал, шкодил – бывало,
Не дошло бы до взрослых ушей,
Я не знал, что мне жизнь обещала,
Сын я мамкин, а в общем – ничей.

С другом этим, и с тем хороводил,
Крепкой дружбы не вышло у нас,
Не предал, не обманывал вроде,
Сам обманут был ими ни раз…

Даже в шутку меня хулиганом
Ни один не назвал из знакомых,
Не курил, не шатался я пьяным,
Место встречи – лавчонка у дома.

Так до службы: обычный мальчишка,
Отслужил, стал похаживать к дамам,
Переглядки, намеки, интрижки,
Но в душе огнем жалила драма…

Мои сверстники: кто-то женатый,
Кто-то горькую хлещет с чего-то,
И трояк просит в долг до зарплаты,
Так живет, и не хочет работать.

Были те, кто высоко поднялись,
А при встрече глаза отведут,
Как у них, будет всё в идеале,
Перспективу сулит институт…

Да уж, вкалывал честно, с охотой
Четверть века, потом расхотелось,
Нервный, дерганный после работы,
В душе скверно, свинцовое тело…

Мне бы мира хотелось с супругой,
Да она то ревнует, то гонит,
То на нервах, без дела отруган,
То чужой ей, совсем посторонний.

А сорвался бы, в петлю да сгинул,
Сел в вагон бы, не видеть, не знать,
Жаль себя, жаль жену, жаль и сына,
Разведусь – огорчилась бы мать…

Вышло так: ни карьеры, ни денег,
Честным хочется быть, согрешишь,
Шел в обнимку свой век с невезеньем,
За труд честный платили гроши…

Ты прости меня за откровенность,
Что по пьяни язык распустил,
Ждать хорошие бы перемены,
Где-то сбился, наверно, с пути…

Как устоять? Сильно природное влеченье,
Кто молод и неопытен, наивен и романтик,
Она, стыдливо смелая, явилась, и некстати.
Как устоять? Когда и мысли чувства страсти
Бередят душу, жгут, подхваченный теченьем,
Я несся в пропасть будто, испытывая счастье.

Чем громче, логично злей доказывал рассудок,
Что это блажь, ошибка, и пошлость, и распутство,
Тем крепче тонкой сетью страсть стягивала путы,
Не разорвать их просто, с плеча рубить не смея,
Я уповал на здравый ум и свой, её… на чудо,
Встреч избегал, молчал, но оставался с нею.

Все планы к черту!.. Как ни крути, виновен,
Хотя бы в том: завлечь себя позволил…
Протесты с гордости, смешанные с болью,
Мне разрывали душу на тысячи кусков,
Нет твердости, решительности в слове,
Чем протестую дольше, смириться я готов…

А чем она взяла? Не красотой, не лаской,
Девушка, девчонка с капризом и подколкой.
Твердил, расстаться лучше бы, что толку,
Она любить хотела: страстно, безрассудно,
Ей наши отношенья, томительные, вязкие,
В глазах любви казались чистые и чудные.