Ксения Хижняк - Возвращаюсь

А я пыталась прекратить сей беспредел.

Я села рядом, обняла за плечи,

Я посмотрела моляще в глаза.

Он улыбнулся, – видно этой встречи

Он год за годом ждал, как первого листа.

Он ни сказал ни слова, лишь подвинул ближе

Меня и… дрожь слилась с потоком бурных вен.

И рядом с ним я перестала слышать,

Лишь улыбалась, белая, как мел.

Мне было стыдно все, что он заметил.

И страшно горько от былых времен.

А ведь тогда во мне он не приметил

Всю страсть, наивность, ярость, смех и боль.

Я окунулась в сон-воспоминанье,

И вместе с ним опять была слепа.

Я знала – дальше разочарованье,

Ведь жизни явь – не сладострастность сна.

Я очутилась в жизни суматошной.

И хорошо – со мной теперь другой.

Его, я знаю, бросить невозможно,

Он только мой… Единственный и мой…

А этот страшный сон-воспоминанье

Меня не тронет больше никогда.

Я разобью молитвой поминальной

Его портрет, его глаза, его слова.

Я буду здесь. Он будет там.

Себя ему я больше не отдам.

* * *

Темно. Воспоминанья задушили,

Бегут по венам вдоль и поперек.

давят страшной острой силой

Туда, где бьется жизни ток.

Стучит в висках, отдался в уши

Их голос тихий, неживой…

Зачем ты вынимаешь душу?

Мрачишь ты разум? Ведь со мной

Не пожелал совсем дружиться,

И распрощался навсегда.

А мне плевать – был друг и птица,

Теперь ты падаль для меня.

Я пьяный несу по ветру…

Я пьяный несу по ветру

Мысли, чувства, снабженные похотью.

Взгляды, планы щемят давние,

Круг забот сдавил. Душа рваная

Бьется, ноет, как волк загнанный,

Плачет, стонет и тонет в ягодах

Лжи и фальши, и гнусной ревности.

С ней теперь ничего не поделати…

Я вчера жил, мечтал, все, как надобно,

А сегодня я мыслью пагубной

Все убил и внутри радостно,

Что жизнь тогда была гадостной.

Напоил меня рассвет кровушкой,

Вплоть до самого моего донышка.

Захлебнулся я светом солнечным

И залил им все свое горюшко.

Потонул в мечтаньях я вешенных,

Усмирил свою страсть я грешную.

Стал я весел и бодр. Пьяный я

И любовь моя – покаянная.

* * *

Я хочу, чтоб это стало явью,

Чтоб были позабыты все плохие времена.

Чтоб было белое под черной призрачной вуалью,

Чтоб резкостью была полна причудливая сладость сна.

Я помню прошлое: оно уже не властно.

Передо мной оно вдруг стерлось вмиг.

Оно когда-то было полно, смело и бесстрастно,

Ну, а теперь как бледный, мутный блик.

И то, что есть сейчас – победы эти, -

Они важны, конечно, спору нет.

А то, что будет после на моей планете –

Зависит только от меня. Таков секрет.

Я попытался победить свои мечты, желанья,

Но не сумел – и в том моя вина.

Я проиграл в борьбе, на небо уповая,

Не оценил, не понял, не испил сполна

Поганую микстуру отрицанья.

Я был тогда, я есть, но буду ли потом?

Играю вновь с своей судьбою на желанья,

Но вряд ли заимею власть я над творцом.

* * *

Плохо одному, холодно.

Плохо одному – и не говори!

По ночам в тишине порознь

Будем мы мечтать до зари…

Вспоминать, представлять озеро…

Вспоминать, представлять лебедей…

Белых, графских птиц порознь…

В озере туманных теней.

В городе твоем весело.

В городе моем – суета.

Все стремится ввысь лестница,

И по ней не взята высота.

Не сегодня

Нужно держаться, ведь так?

Нас учили бороть свои страхи.

Только страх ли влюбленность? И как

Победить в себе страсти атаки?

Если есть чувство жарче огня,

Если все перемкнули нити…

Есть ли кто-нибудь, кроме меня?

Помогите же мне, помогите!

Я устал, забиваясь в аврал,

Я повяну – и скоро, и долго.

Как умел я ей врал и не врал,

Как умел… только что с того толку?

Все она… не могу я понять,

Чем взяла меня гордость и странность.

Все она… может, это не я,

Кто боролся с бедой мирозданья?

Нету сил… Я ее не виню.

Перемкнуло – и ладно, отпустит.

Я, наверно, стаканчик налью.

Рядом друг, он со мною пропустит.

И она тише тени уйдет.

Я забуду ее на сегодня.

Завтра утро, растаяв, придет.

И она вместе с ним… мне не больно…

Когда засыпают города

Когда засыпают города,

Мне все мерещится, что ты и я

Стоим перед лицом любви,

И повторяем мы слова свои:

О том, как день с востока принимает ночь,

Что в бурю дней нам просто некому помочь,

И мы бежим, превозмогая страх