Николай Ловелиус - Заполярные раздумья. Таймырский «этап»

Отказать себе в общении с природой
Можно считать глупостью всенародной,
Если служишь делу беззаветно до конца,
А не ради одной забавы желтого тельца.

Где же место философии житейской,
Матери науки не только европейской?
Здесь нету времени для дискуссии лихой,
В ушах вчерашний разговор и покой.

Как видишь, милая с пьедестала,
Ты снова меня врасплох застала.
Мне неведомы цитаты мудрецов,
Для общения едва хватает слов.

Заимствую твои крылатые слова,
Трезвая в этом помогает голова.
Скорее бы увидеть прелести реки
Моей занятости нелепой вопреки.

Вот и позади основа монолога…
Ты спишь, славная недотрога.
Прими пожелания доброго сна,
Душу мне согреваешь ты одна.

Первый звонок был к тебе, дорогая.
Ответил голос чужой, почему не знаю.
Прошло уже много дней знакомства,
Без лишних тревог и вероломства.

Так вышло в день долгожданный:
Не смог видеть своей желанной.
Прошли тревоги мои только в ночь,
Когда нет места сну, и грезы – прочь.

Не ищу во всем объяснений твоих,
Все случившееся – только нам на двоих.
Буду ждать лучших для дела времен,
Так каждый поступает, если он умен.

Приписывание себе всех качеств —
Возможность попасть в полосу чудачеств.
Мне не дано шутить так глупо,
Лучшее во всем дается скупо.

Возможности воображенья моего невелики,
С удовольствием бывал на берегу твоей реки,
Где юность пройдена тобой уж много лет назад.
Воспоминанья подтверждают: рай твой – и я рад.

Большое благо телефон на столе квартиры!
Твой голос ровно зазвучал – подобье лиры.
Я молчал, Ты говорила: так приходила дума.
В квартире все блага и без фотографий чума.

Бог подарил мне встречу на Таймыре.
Мечтаю видеть тебя в уютной квартире,
Чтоб не имела Ты забот от всех соседей.
Красиво жить без чужих людей.

Я буду радоваться твоей большой удаче,
И никогда не смогу думать о тебе иначе.
Готов идти робкими стопами за тобой,
Но только, будь добра, не стань другой.

Понять смогу тебя я и чрез много лет,
Когда вдруг прилетит мне от тебя привет.
Если вспомнишь мои строчки бытовые,
Написанные в ночи, и по судьбе родные.

Я думал – их прервать смогу, уже в который раз,
Но с тобой не поговорив, не могу сомкнуть глаз.
Придумал ли тебя такою близкой для сердца?
А может, вышел вкус сильнее горького перца?

Вот и любуюсь днем и ночью издалека…
Посмотри: освободилась ото льда река.
Одна надежда притаилась в моей груди:
Пожалуйста, хоть во сне ко мне приди.

Свидание сегодня вышло невзначай:
Не предупредил и пришел в твой рай,
Где отсчета времени нет всем назло,
И в этой прелести мне очень повезло.

Ты была как-то на редкость мила:
Вероятно, хотела очень быть одна.
Не надо мне приходить в понедельник:
Подумаешь: так поступает бездельник.

Приятно было слышать твои откровения,
Они мне дороги, как счастья мгновения.
Понемногу за день накопилась усталость, —
Вот почему я пишу тебе самую малость.

Как трудно провести границу мысли…
Такими корявыми строчки и вышли.
Все об одном из заветных желаний.
Даст Бог, – оставлю след воспоминаний.

Сегодня у тебя я не прошу прощения,
Твои шаги достойны были возмущения,
Ты поняла сама проблемы нашей встречи.
О твоих плохих поступках даже нет и речи.

Нежданно сражен был счетом твоим наповал,
Писал тебе, как того хотело сердце, и не знал,
Что моих писем уже двух десятков больше
В практике житейской не писал я дольше.

Умница, во всем любишь ты порядок,
Аналогию я проводил с видом грядок.
Мои «листочки», как зовешь ты письма,
Кладутся в папочку тобой, как части сна.

Здесь нет плохого ничего нам для двоих,
Будет время когда-нибудь, – прочитаешь их.
Я уверен, что всплывут наши добрые минуты,
Весь мир не имел смысла для нас почему-то.