Сергей Забалуев - Сборник стихов на русском и английском языках / Collection of poems in Russian and English

Коль действительность не люба,
Настоящее претит —
Поменяй его столь круто,
Сколько разум твой велит.

И не бойся сделать выбор,
Уважай себя, цени,
Говоря себе «спасибо»,
Что не хочешь жить в тени,

В тени тех, кто интеллектом
И талантом создаёт
Личный путь, что будет светом
Поколеньям наперёд.

Подражание ж кумирам
Есть дорога в никуда —
Растворишься в этом Мире,
И забудут, как всегда.

Потому – дерзай и пробуй,
Время лучшее – сейчас,
Стань не как все, стань особым,
И почувствуй жизни класс!

Интересный или нужный
Дар, зачем во мне горишь?
Вроде, блеск и лоск наружный,
А на факт – сплошной фетиш…
Мне писать стихи не сложно,
Да, легко бы, я сказал,
Лучше б было бы, возможно,
Чтоб цифирям я внимал?
Вроде бы и обращает
На себя вниманье он,
Но люд им пренебрегает,
Забывая словно сон.
Вроде пишешь со стараньем,
И со смыслом, для людей,
Прибегаешь к изысканьям
С предложением идей.
Хочешь дать им просвещенье,
Не смущали, чтоб умы,
Направляли, чтоб стремленья
К свету, в сторону от тьмы.
Чтоб чисты их стали мысли,
Чтоб размеренным был шаг,
Чтобы стал им ясен смысл,
Добро – друг, а злоба – враг.
Чтобы было пониманье,
Что не надо жить во лжи,
Чтоб кредитов меньше брали,
Не разменивая жизнь.
Чтоб сатира показала
Призрачность иных затей,
Совесть чтоб возобладала
В расписаньи жизни дней.
Чтоб лиричною строкою
Успокоить бурю дум,
И как юною порою,
Лёгкой поступью героя
Прошагать сквозь барабум.
Нет, не слушают поэта —
Он им не авторитет,
Отмахнувшись, превращают
Житие в кордебалет.
И поэтому столь ценно,
Когда в этой толчее,
Кто-то ум свой помраченный
Остановит на себе:
На дела свои он взглянет,
Ритм жизни изменит —
В нём стяжательство увянет,
В нём увянет сибарит.
Кто-то фобии оставит,
Свои страхи осознав,
Кто гордыню обуздает,
Скорректировав свой нрав.
Кто поймёт, что невезенье
И здоровия недуг —
Негативное воззренье
На события вокруг.
Пересмотрит свои взгляды,
Позитив начнёт искать,
Раны в жизненном укладе
Станут быстро зарастать.
Смысл жизни будет понят,
Оказавшись на коне,
Про стихи мои он вспомнит,
И спасибо скажет мне.
Для подобных исцелений,
Для возврата жажды жить —
Я пишу стихосложеньем,
И советую ценить,
Ценить то, что в этом Мире
Твоё место уже есть,
На вопросы смотреть шире,
Сохраняя свою честь.
Жить сейчас, ценить, что можешь
Развиваться и творить,
Может, сам кому поможешь,
И научишь жизнь любить.
Лира, ты моя подруга,
Этот дар во мне люблю!
Славлю рифмой, что могу я,
И за дар благодарю!

Бывает не о чем писать
Во дни, когда тебя волненье
Томит и душу в исступленье
Стремится нервностью загнать.

Полдня сидишь пред монитором
В раздумьях с ленью пополам,
И подусталым, грустным взором
Смиренно водишь по углам,

Что пылью вовсе не покрыты —
Чистюля всё-таки, как есть,
Но вдохновению закрыты
Твои порывы что-то сплесть.

И вроде думы наступают,
И можно что-то написать,
А рифмы нет, иль есть такая,
Какую лучше не писать.

И так проходят дни поэта —
Во созерцаньи бытия,
И в различеньи тьмы и света…
Но, жизнь, люблю тебя за это,
Так осчастливь и ты меня!

Пишу я сызнова и с мирным вдохновеньем,
Приняв себя, любовью увенчал,
И мыслью чистою и радужным веленьем
Создал себе я этот мадригал.

Моя стезя чрез сонм само упрёков
Аллюром сделала причудливый зигзаг,
И Ариадны нить увидев у истоков,
Я совершил короткий оверштаг.

И начиная новый путь к Парнасу,
Себя любить я обещаю вам,
Триумф и мир придут пусть в мою кассу,
I will achieve my goals, I know it and I can! [1] Я достигну своих целей, я знаю это и я могу!

Таланта нет – не мучай лиру,
Не оскорбляй её, схоласт,
Нутро своё, являя миру,
Сродни эллинскому сатиру,
Ты годен лишь на «копипаст».
Банальность с глупостью рифмуя,
На радость фатам и толпе,
Вершки сбиваешь ты, смакуя,
Серьёзность дум не по тебе.
Тебя страшит стоять за совесть —
Боишься правду ты сказать,
И истина тебе как повесть,
Которую нельзя читать.
Тебя не давит лицемерье,
Не колет покрывало лжи,
Ты гонишь вал толпе в поверье,
Не чуя сорванной межи.
Ты популярен среди плебса,
И средь таких же, как ты сам,
Кто мнит себя сынами Зевса,
Не внемля, чести словесам.
Но среди тех, кто друг по воле,
А не по нужности в делах,
Кто чистый разум ценит боле,
Чем славословье на устах,
Кто интеллекту цену знает,
Кто совесть чтит с младых ногтей,
Любви кто силу понимает,
Средь них ты – полу-грамотей.
На них не действует химера,
Что ты творишь в своих стихах,
Их охраняет чувство меры
И тот порог, что духом серый
Не может преступить никак.
Ты пыжься, пыжься – всё без толку,
Не стать тебе владельцем дум,
Хоть тараторь ты без умолку,
Хоть разум заводи за ум.
Твой разум сер, убог и беден,
Ты нищ в мечтаниях своих:
Ты жаждешь славы, власти, денег,
Но нравственно твой бледен стих.
Ты не любил, любви не знаешь,
Инстинкты – вовсе не любовь.
И так свой век ты проживаешь,
Из года в год, и вновь и вновь.
Тебя сторонятся поэты,
Чьи чувства истинно чисты,
Растёт число твоих клевретов,
Растёт оплата, но не ты.
Ты, как и прежде, пребываешь
В невежестве и суете,
Себе ты цену набиваешь,
Идя по кругу в темноте.
Меня ты можешь и не слушать —
Иные для тебя в чести,
Но коль захочешь ты улучшить
Свои стихи, и понести
Добро, любовь и просвещенье,
От сердца чистого в народ,
И истину без искаженья,
Развитье, двигая вперёд,
То, значит, начал просыпаться,
На новый level выходя,
И тут придётся постараться
Иначе проявить себя.