Терентiй Травнiкъ - Москве от москвича. Стихи о Москве

За окном в бледнорозовом золоте свет,
За окном приближение к Первому маю,
Обложился чаями за стопкой газет —
По-советски, когда ты и пьёшь, и читаешь.

До чего же Москва по весне хороша:
Хороша так, что гордость берёт за державу!
Извиняй Бухарест, без претензий Варшава —
Я от стольной и славной теперь ни на шаг.

В шесть отпикает радио и загудят
Не шмели, так заводы да трубы оркестров.
Не тащите меня за границу друзья,
Потому, как я здешний, я доверху местный.

Мне по нраву кольцо, что Садовым слывёт,
Бэ-троллейбус и ростом до неба высотки,
Мне по нраву мой город, где каждого ждёт
Свой удачи виток, ждут особые нотки.

Собираю портфель, закрываю, спешу
Я в московское время… Стараюсь вписаться
В этот темп, в этот образ, а там и решу,
Как и где со стихами на съезд собираться,

Чтоб по вкусу пришлось всё, что в них написал,
И довольной б осталась Царица-столица,
Чтобы в май на Девятое голубь взлетал,
С главной площади Мира – с Советской страницы!

Переезжаю сквозь века,
Всё важное беру для книги.
А где-то там моя Москва,
Я ж далеко, я – на орбите.

Я меньше точки, но во мне
Всё, что в пути я заприметил,
Всё то, чем двадцать первый век
Своё рождение отметил.

Ах, детства давность! Где теперь
Мир из мальчишеской тетради.
А было так, и ты мне верь,
А было все – как на параде!

Сверкала ярче солнца медь,
Оркестры дули ноты мая,
И крестокрылая сирень,
К тому же сочная такая —

Согнулась. Мы ж ее ломали —
С букетами неслись домой.
Не просто жили мы – летали
Тогда, как птицы – над Москвой.

Года не лезли в наше братство,
Шли строевым вдали от нас.
Знать было им не до арбатства,
Не до плющихинских проказ.

За нас горой стояло детство,
Сорвав хозяйских сотни пломб,
А это – первый ряд и место!
А это – хлеще всяких бомб!

А это – всё! Но даже с этим
Я не дерзну его сравнить.
Быть может, ветер знает?.. Ветер,
Откуда детства вьётся нить?

Она была такой красивой —
Столица нашего двора —
Москва моя, что мне хватило
Писать о ней не то что силы —
Хватило лёгкости пера.

Слагалось всё само собою
На данном временем листе:
Всё, что звалось во мне Москвою —
От старины до новостроек —
Входило в стиль: был почерк строен
И даже кляксы были те…

Что надо, строчек не скрывали:
Стихотворенье в полотно
Перерастало, и едва ли
Могло сравниться с ним кино.

Оно за рамки выходило,
За грани допуска, и в нём
Жила, рождалась с новой силой
Столица! Праздничным огнём

Светились площади, бульвары,
Дворы и улочки её.
Звалась она Москвой недаром —
В ней было сердце, и чутьём

Оно легко определялось:
Достаточно московских лиц,
Тех, в коих радость и усталость,
Задор с пытливостью слились.

Страниц не хватит, чтобы точно
Характер оных описать,