Алина Пожарская - Ржавое солнце

Погоня. Драпает второгодник-бык из седьмого.

Вот только он бегает что-то хреново.

Рукой цепляется за косяк туалета.

Ногой по инерции машет, видали, звезда балета.

Григорьев оскалился, смачно харкает на пол.

Мужской туалет не помеха для Таньки. Зря драпал.

Танька стоит левой ногой на харчке.

ГРИГОРЬЕВ. О! Девка в мужском толчке!

Григорьев загнан. Драться не может, так время тянет.

Пинает лодыжки, блоки ставит локтями.

ГРИГОРЬЕВ. Танька овца! Танькин отец…

Танька со всей дури бьёт григорьевский глаз.

ГРИГОРЬЕВ. Сука!

Толкает. И след простыл.

Танька лежит на кафеле. Грёбаный стыд.

Поплакать, что ли, тихонько? Тут лишь толчок свидетель.

Нет, всё равно позор. Дуйте на химию, дети.

*

МАКС. Ну и забила бы, Танька! Была б целей.

Макс хороший. Свалил из крысятни в лицей.

Ещё Люцифер в путягу подался…

Кроме Люды, в школе у Таньки никто не остался.

ТАНЬКА. Я и забила, пока речь об отце не зашла.

Я знаю, что мой отец творит всякий шлак.

Но я не дам чморить его какому-то идиоту.

Ладно, спасибо, что выслушал. Мне пора на работу.

МАКС. Погодь. На концерт с нами го?

Наши будут, Алька, Люц со своей, Митяй, много ещё кого.

ТАНЬКА. И ты со своей?

МАКС. Не. Дура она.

ТАНЬКА. Давно дура?

МАКС. С той среды.

ТАНЬКА. Лады.

Танька и Юля идут в районе-дыре на прогулку.

Смех от бетонных стен отлетает зловеще и гулко.

Юля к железной горке бежит, ногами топчет.

Ритм отбивает. Чечётка-индастриал. Топчик.

Потом на качели.

ЮЛЯ. Тань, покачай меня на ногах!

Ладно. Хоть веселей будет и воздух в мозгах.

ЮЛЯ. А Валя качал меня так, что я делала солнцеворот.

ТАНЬКА. Я мелкая, вряд ли смогу.

(Идиот.)

Качели торчат из площадки железной дугой.

Ржавое солнце. Раньше цвет был какой-то другой.

Юля ползёт по солнцу, но видит в верхушке что-то —

съезжает на землю. Смеётся аж до икоты.

ТАНЬКА. Ты чего?

ЮЛЯ. Там написано! Сверху!

«КОНИ ГОВНО»

Танька Юлю под мышки, та падает всё равно.

ТАНЬКА. Знаешь, кто это – кони?

ЮЛЯ. Знаю. Лошадки.

ТАНЬКА. Это про ЦСКА написали те, кто за Спартак.

ЮЛЯ. Я думала, кто-то лошадок не любит. У, скучно как…

Серому морю вверху нету конца и края.

Солнце ушло. Район закатился до мая.

Красной треш-полькой сквозь мрак чья-то пижама

тянется между седьмым и восьмым этажами.

Странная вещь хронотоп: адский, дремучий, родной.

ТАНЬКА. Юлька, пойдём домой.

Дверь беспечно хлопнула в полдевятого.

ЮЛЯ. Валя пришёл.

ТАНЬКА. Окей, тогда я – того.

Рюкзак на плечо, в угол тапочки.

Юлин брат расшнуровывается, нога на лавочке.

ВАЛЯ. Привет-привет.

Напевал что-то и будто начал новый куплет.

Глаза блёклые, но весёлые. Круглые для такого лица.

Причёска странника-раздолбая, табак, два берца́.

Подбородок острый, небритый.

ВАЛЯ. Я тебя представлял другой. Не те габариты.

И не такой рыжей.

ТАНЬКА. Тебя не устраивает что-то?

Точно. Кусок идиота.

ВАЛЯ. Ну вот стоишь ты тут обуваешься в уголке, так и нечаянно раздавлю.

ТАНЬКА. Проблемы со зрением? Тут я не разрулю.

ВАЛЯ. Со зрением и правда проблемы. Линзы всё разруля́т.

Вот блят.

ВАЛЯ. Уже уходишь? А кто мне сказку почитает на ночь?

Юля, как ты её терпишь?

(Здравствуй, Евгений Ваганыч.)

ВАЛЯ. Ничего, это переходный возраст. Скоро пройдёт.

ТАНЬКА. Да ты сам в нём застрял, идиот!

Танькину куртку снимает с крючка. Джентльмен долбаный.

Танька выхватывает.

ТАНЬКА. Пошёл к чёрту.

На крыльце одевается. Холодно.

ОТЕЦ ТАНЬКИ. Пошли они! Дело подсудное!

Из кухни доносится звон посуды.

Танька сидит в комнате за столом.

В голове пустырь, в сердце металлолом.

Вчера на концерте были, на металлистах.

Макс долго мучился: два одинаковых грязных носка или два разных чистых?

Весело жить, когда друзья у тебя дебилы.

Но Макс образумился. Чистота победила.

…Люц трепался с очередной посланницей смерти.

МАКС. Резче, Люц. Наболтаетесь на концерте.

Харе висеть на телефоне.

ЛЮЦ. Вам не понять.

(Драматическое лицо на ковровом фоне.)

ДИМКА. У меня домашка стынет. Свали со стола, Танька!

Это пришёл брат Димка.

ТАНЬКА. Ладно, рокер-ботанько.

Сползла восвояси, на родную кровать.

Кровать вообще-то диван, но никто не рискнёт при Таньке так его называть.

Потом был вход. Админы снова чудили.

Каждой твари по паре – так все заходили.