Анна Ахматова - Чётки

«Бродячая собака» – литературно-артистическое кабаре (открылось 31 декабря 1911 г.) излюбленное место встреч, выступлений и литературных вечером, в которых принимали участие Ахматова и ее друзья – поэты, артисты, художники. Находилось в Петербурге, на Михайловской площади, во втором дворе дома №5. Официально «Бродячую собаку» закрыли 3 марта 1915 г. – по одной из версий, за торговлю вином в условиях «сухого закона», по другой – после скандального выступления В. Маяковского 11 февраля 1915 г. с чтением стихотворения «Вам» (см. об этом в кн.: Крученых А. Наш выход. К истории русского футуризма. М., 1996. С. 62 и 216).

В 1960-е годы, намереваясь включить это стихотворение в кн. «Бег времени», Ахматова предполагала изменить первую строку на «Все мы вышли из небылицы…», однако, по-видимому, этого не потребовалось, и стихотворение вошло в книгу в первоначальной редакции.

«Все мы бражники…» – стихи скучающей капризной девочки, а не описание разврата, как принято думать теперь… – АА «Автобиографическая проза».

Сандрильона – героиня сказки французского писателя Шарля Перро (1628–1703), в русском переводе «Золушка».

Короткое, звонкое имя – Некоторые исследователи полагали, что стихотворение обращено к А. А. Блоку, но на экземпляре сборника стихов 1958 г., подаренного Ахматовой близкой подруге В. С. Срезневской, оно имеет посвящение: С. С., т.е. Сергею Судейкину.

Сергей Юрьевич Судейкин (1882–1946) – художник. Ахматова была дружна с ним, ему принадлежит ранний портрет Ахматовой, которым в 1965 г. она планировала иллюстрировать раздел «Вечер» в «парадном» итоговом собрании своих стихов. В РТ <���рабочая тетрадь>114 есть рассказ Ахматовой:

«Мой рисунок Судейкина, кот<���орый> всегда висел в кабинете М<���ихаила> Л<���еонидовича Лозинского>, возник так. Я пришла с Судейкиным в редакцию «Аполлона». К Лозинскому, конечно. (У Мако я никогда не была). Села на диван. С<���ергей> Ю<���рьевич> нарисовал меня на бланке «Ап<���оллона>» и подарил Мих<���аилу> Леонид<���овичу>».

Существует несколько предположений относительно адресата стихотворения. Возможно присоединение этого стихотворения к «блоковскому» циклу Ахматовой. М. М. Кралин связывает стихотворение с опубликованным в 1913 г. поэтическим описание Ахматовой в стихотворении поэта-царскосела В. А. Комаровского «Видел тебя красивой лишь раз. Как дымное мое…».

Высокий царский дом… – Зимний дворец.

Некоторые исследователи и мемуаристы высказывали предположение, что стихотворение адресовано поэту Николаю Владимировичу Недоброво (1882–1919), с которым Ахматова познакомилась в апреле 1913 г., после приглашения ее на заседания «Общества поэтов», организованного Н. В. Недоброво и поэтом Е. Г. Лисенковым (первое заседание состоялось 4 апреля, в программе – чтение А. Блоком своей драмы «Роза и Крест»). 29 октября 1913 г. Недоброво уже писал своему другу Б. В. Анрепу о новой знакомой:

«Источником существенных развлечений служит для меня Анна Ахматова, очень способная поэтесса…»

12 мая 1914 г. в очередном письме Анрепу об Ахматовой Недоброво цитирует строку из ахматовского стихотворения «Покорно мне воображенье…»:

«Через неделю нам предстоит трехмесячная, по крайней мере, разлука. Очень это мне грустно. <���…> Мне хочется не иметь никаких обязанностей, даже лечебных, не иметь новых впечатлений, а, отдыхая телом на старых местах, писать побольше для того, чтобы развлекать Ахматову в ее «тверском уединении» присылкой ей идиллий, поэм и отрывков из романа под заглавием «Дух дышит, где хочет» и с эпиграфом:

Другим возможным адресатом ахматовского стихотворения называли А. Блока. Однако, нам кажется, что оба предположения как бы обгоняют события: близкая дружба Ахматовой и Недоброво началась не раньше зимы 1913/14. Его грусть от предстоящего расставания – это весна 1914 г., совместная работа над третьим изданием «Четок» – 1916. С Блоком Ахматова познакомилась лично в апреле 1911 г., но след острого взаимного интереса можно найти в их стихах декабря 1913 г. – января 1914 г.

В моем тверском уединеньи… – В имении Гумилевых Слепневе Бежецкого уезда Тверской губернии, где Ахматова после замужества и рождения сына проводила почти каждое лето.