Екатерина Бердичева - Легенды древней Эдины. Травница

Вот болячки простые засохли, сошли.

На ноге лишь разрез как-то странен:

Точно гибким хлыстом посекли твою плоть,

Не спасли сапоги и доспехи.

Тонким шилом пытались тебя заколоть…

Как ты спасся да в лодке уехал?»

Парень хмыкнул, тяжелую руку поднял,

Осторожно схватил ее косу.

Прохрипел: «Может, все же напоишь меня?

Я потом дам ответ на вопросы».

Та смутилась, косу у него отняла.

И за спину закинув небрежно,

Терпкий взвар из полыни попить подала,

Придержала за голову нежно.

Он глубоко вздохнул: она пахла травой.

Пальцы с кружкой – смолою и хвоей.

«Ты напился? Что хочешь? Тогда – на покой.

Спи спокойно, отчаянный воин».

Приложила ладошку сухую ко лбу,

И глазами в глаза посмотрела.

Взгляд нездешний пригрезился в смутном бреду.

Спит спокойно разбитое тело.

…

Шепчет ночь на дворе. Тихо звезды летят

В темноте необъятного неба.

Вот одна покатилась, другие глядят.

В доме пахнет картошкой и хлебом.

У иконок – лампада, горят две свечи,

Освещая всю комнату, кухню.

И бликуют по полу от печи лучи.

Воин встать захотел, да как рухнет

На подушки опять, и губу прикусил,

Чтобы стон был никем не услышан.

К нему дева метнулась: «Лежи! Нету сил –

Не пытайся сбежать: то излишне.

Тебе рано вставать, крови много ушло.

Будешь кушать, сам встанешь, дружочек!

А пока, вот держи, коль желанье пришло,

Этот маленький легкий горшочек.

Отвернулась, на кухню к печи подалась.

Воин ставит кувшин, обессилев.

«У девчонки теперь над моей жизнью власть!» -

Его слабость безумно бесила.

А девчонка спокойно кувшин забрала:

«Если больно, не сдерживай стона».

Вышла, двери прикрыв. Как пришла со двора:

«Надо скушать немного бульона».

И опять рядом села. Легонько кружат

Ему голову запахи хвои.

«Кушай супчик, не бойся, наш дом далеко».

Он поел: «Где сейчас мы с тобою?»

«Мы, дружочек, сейчас в заповедном лесу.

Здесь наш дом, в нем живем только с дедом.

Я траву соберу, от болезней спасу.

Деревенька за речкой – соседом». -

«А сраженье, где бился? В нем кто победил?» -

«Воин храбрый… не ведаю, право.

Может, дед в деревеньку сегодня ходил…

Вот придет он и спросишь. Я травы

Заварю, обработаю раны твои.

Повернись, закрывай крепко глазки.

Буду петь я молитвы для Мати-Земли.

Поскорей засыпай без опаски».

Воин вновь засопел под спокойную речь.

Улыбнулась тихонечко дева:

«Посиди-ка с ним, котик, хлеб надо допечь».

Тот пришел, и кошачьим напевом

Усыпил и сверчка, что за печкой трещал,

И под полом отважную мышку,

Что недавно гонял и когтями стращал.

Только та испугалась не слишком.

Уже за полночь скрипнула старая дверь.

Дед пришел и мешок за спиною.

«Где ты, деда, ходил, что случилось теперь?» -

«Проверял, не идут ли за мною.

Много странного видели в наших местах.

Колдовства устрашилися люди.

Я распродал весь мед, только к дому впотьмах

Добирался. Целее так будем.

А как твой пациент? Он в себя приходил?» -

«Да, дедуль, и спросил, чья победа

В том сраженьи, с которого в лодке уплыл». –

«Я слыхал, все мертв ы . Только беды

С поля бранного к людям, как змеи, ползут,

Хоть насыпали сразу курганы.

Говорили, волшба была черная тут.

В-общем, внученька, все это странно».

…

Новый день, беспокойный и ясный настал.

Солнце в прядях волос заплутало.

Тут больной потянулся, немного привстал.

«Ты проснулся? Тебе полегчало?» –

Говор тихий, мужской. Парень глаз приоткрыл:

За столом дед сидит с бородою.

«Что так смотришь сердито? Тебя разбудил?

Спать полдня – дело то молодое…

Выпей взвар, что Роксана сварила тебе.

И не морщись, глотай свою жижу,

Не катай языком. Знать, похоже, Судьбе

Было нужно, чтоб ты, парень, выжил.

А скажи-ка, солдат, как тебя прозывать?

Ты боярских кровей аль простецких?

И в каких же краях по тебе плачет мать,

По душе по твоей молодецкой?»

«Я из этих краев, но не помню совсем,

Как зовут меня, кто я, откуда.

В этом деле помочь не могу вам ничем.

Если только отыщут приблуду

Те, кто знает меня. Но прошу, не гони!

Встану я, помогу по хозяйству.

Отслужу вам за ночи бессонные, дни,

Что лечили солдата-скитальца». -

«А скажи-ка, дружинник, не помнишь чего

Злого, странного в день вашей сечи?

Кто изранил тебя? В лодке спас тебя кто?» -

«Смутно помню: добрались под вечер.

А с утра протрубили. И кони вперед.