Мой Устимов - Откровение. Стихи счастливого поэта

Перепрыгиваю небо
и спешу скорей домой.

Я давно у мамы не был.

Я хочу побыть с семьёй.

Ты стал таким же, как и все,
мой лучший друг. Уже не лучший!

С тобой расставшись
насовсем,
я понял, мне никто не нужен.

Предав меня, подвёл себя
и потерял защиту в жизни.
Ты неосознанно грубя
сказал в порыве: «третий – лишний!»

Другого другом посчитал;
ему лишь сердце отдавая,
себя всего ты отдаёшь,

меня совсем не замечая;
он хитрый лис и милый ёж

—

я словно на пути трамвая,
я будто – бах! – и под завал,
обиды тянут, как обвал —

предатель не достоин рая!

Шучу, сарказмом высекаю
из ледяной души искру.

Иначе стану новым Каем.

Иначе просто я умру.

Сколько можно ныть и плакать?
Будь мужчиной!
Покрывать терпенье лаком
без причины —

не учили. Мы учились —
много лет; и,
знаешь, мальчик, в жизни – штиль и
лёгкий ветер,

а не шторм, цунами, качка.

Думай, парень.

Я смотрю на небо и считаю звёзды —
в сердце постучится тихая любовь;
станет вмиг на свете жить легко и просто,
и глаза вдруг загорятся вновь.

Раненную душу серебром небесным,
утренней прохладой, нежным ветерком
снова залатаю. Знаешь, если честно,
я хочу остаться в мире дорогом:

не сбегать в могилу от косы скелета,
от чумы и прочей
ерунды.

Я хочу остаться там, где тает лето,
там, где засмеёшься

ты.

А за окном – цветы; и я не вижу,
не замечаю серизны вокруг:
ту проникающую в душу – жижу,
что настроенье убивает вдруг.

Они меня волнуют, словно поле
волнистой ржи прохладный ветерок.
И не дают понасмехаться боли
над счастьем, что приходит в срок.

И счастлив я, что в мире из бетона,
железа и пластмассы есть они —
создания, живущие с поклоном
и провожающие дни.

синее небо над нами,
знаешь, прекрасней с годами,
как и твоя краса —
в чистых речных глазах —
как и твоя улыбка,
милый и нежный взгляд.
рыбка моя, ты рыбка,

я тебе очень рад.

Когда мы счастливы, то, словно дети,
добры и ве́селы, мой друг.
Когда расстроены, то вдруг подметим:
всё серым кажется вокруг.

Счастливой жизни я желаю людям.
Ты знаешь, я люблю людей.

Наверно – так – всё потому, что будет
частичка в каждом
от детей!

нередко летал наш Семёныч на море.
в шикарном коттедже он жил.
имел лимузины, и бизнес, и трое
лошадок, и ферму шиншилл.

гостил у друзей-олигархов в Париже.
и бизнес доход приносил:
шиншилл разводил, развозил; из-за них же,
бывало, валился без сил.

но весело жил и смотрел позитивно
на жизнь девяностых годов.

другим он казался бездушным, противным;
а нищий – убить был готов.

но время всегда преподносит сюрпризы:
в Россию лишь кризис пришёл,
Семёныч лишился забав и капризов —
он больше не важный орёл.

а денег всё меньше, а трудностей больше.
и стал он работать как вол.
сломался Семёныч. уехал бы в Польшу,
да счастье, к несчастью, нашёл…

теперь он смеётся, счастливый по жизни,
у нашего, сидя, костра.
остался он предан любимой Отчизне,
свободною птицею став.

теперь он, бездомный, сидит вместе с нами
и ласково смотрит на нас
таких же свободных; горячих, как пламя;

таких же счастливых сейчас.

Андрюша – послушный сынуля.
ему запрещают с друзьями гулять допоздна.
бедняга молчит. ведь мамуля
по новой скандалить начнёт, об отказе узнав.

какие прогулки, поездки,
свидания, встречи, друзья, вечеринки, Андрей?
ну как же! твой голос не веский:
мамаша решает, что лучше для жизни твоей.