Елена Лесная-Лыжина - Волшебный лес

Сколько потерянных душ – звёзд,
Ветрено от несбывшихся грёз.
Гадалка карты тасует злясь,
Что так мало дают за труды.
Наперечёт ступени подъезда
Свалят груз вины на тварь.
Здесь холодно обычно – степь южная,
Без сада и идиллии кустарников.
Наслаждаться работой на почве
В шляпе Бригантине из снов.
Комфортно и безопасно: где нет я,
Забыться отдыхая после урожая.
Ползать, ища монету на жизнь,
Сезоны скрасят скуку наглых.
Прочность брачных уз нагрузкой
Поможет ниже спуститься земного.

Следуйте за женихом из сплетен.
Колко прикреплен венок искусства,
Возьми и собери волосы вместе
Под фатой трепеща от фантазий.
Надежда поднимет и опустит,
Внизу, рядом обиды измен, драк.
Словно лепёшка укушенная постная —
Пока горяча – прельщает сытостью.
Дай на быт, я голая блудница.

Валяй дурака – как будто пьян,
Редко злость проклинает бедствие.
Консерва коньяка безумного края,
А причина неизвестна зависти.
Партия игрой носков потёрла тело:
Какой туман иль запах свежести?
Спаси и сохрани – душа постарела,
Раньше это незаметно было другим.
Ива листьями опустит верх – это
Власть ненасытной пасхой грянет
И уже не надо отдавать долг.
Прожита грязная жизнь без света.

Воспалённые глаза – церемония голода,
По гвоздям строится переправа лет.
Необычное место притягивает жажду
И вода проникает, обмывая язвы.
Верёвки убраны, лодка пущена мастером —
Плывёт по небу солнечный блик дня.
Более отверстие баллона строительства,
Особенно важно понимать технологию.
Известняк нашего приюта полон,
И цены пульсируют сценами драк.
Сложно преодолеть расстояние сердцем
Тело фундамента идеального зодчего.
Этот и тот законченный мир трухи
По папирусу читаем о жизни прошлого.
Не помню рецепта изъятия камеры
Душной отдушины душ дыхания.
Сцены любви, прощения Господом явна,
Здесь есть особый подход к зверям.
Сложится судьбы кинолента, не одной
Спасшейся страхом атак страсти.
Просто устроен мир из иллюзий,
Здесь кормится главный монарх.
Жёрдочка каменного пояса Урала
По ней прошёлся целый чудак.

Серый каменный песок, у гроба гости
Согревались тёплым чувством юмора.
С утра пенсию давали как пособие,
У кого-то больше шансов выживания.
Словно талая вода спешит умыть,
Что приснилось ночью тихой, скромной.
Немота косила кольцами, спеша, суша;
Полотенце вытерло лицо второго я.
Муж какой-то спелый, в простоте остыл,
Взял ведро и много вынес сора.
Стало быть, изменник тот чужой, он
случайно оказался у цементного порога.
Внутреннее чувство говорит по-особому
И вечно зря предупреждает, это бесит,
Но не даром говорят что приколка
Волосы украсит. Отрастёт и новая
Коса заманила цепью в будке двора.
Мирный ласковый покой сторожит,
Нам выдаст грош терпения – заплати
За прожитую ночь, ну а днём я быстро
Постарела.

Россия смотрит вновь печальными глазами,
Ковыль прошёлся по степи, он разнотравье.
Перебирает тропы по камешкам песка,
Даль тянется синельными осколками,
От счастья, что дождь прошёл – дышу
И замирает сердце криком яви с болью.
Она моя родимая земля очистилась,
Вновь распустились жёлтые тюльпаны.
Здесь близко приближение любви, тоска
По милому пеньку от сорванного гриба.
Росистая трава не сберегла дупло
В раскаченных качелях клёна жерди.
Сиреневый дымок на убранном стогу,
Затеплится чуть мерное дыханье ночи.
Пропала жалость, не поймёшь: кто
Выманил родиться у ручья слепого?

Задёрнута занавеска цвета хаки,
Не быть на службе нищенке в аду.
Когда-то пела от хвалы по брату,
Но опустела сумка чья-то без добра.
Зря потревожено ручное рукоделие,
Жизнь сложена бездонностью котла.
И не вернуть то горькое похмелье
Уколов неизвестного у ангела врача.
Сорваться просто и не одни такие,
Раздавлены судьбой, опущены грехи.
А в городе чужом добра не мало,
Все смелые закроют боль рукой…
Волнуется соседка, двери запирая,
Она советует явиться на вокзал.
Вещи малы, тот гром мне жалок,
Соль выпита и сгнило изнутри.
Стяжать раздолье русское – жеманясь,
Я словно кукла из соломы хлева
В Рождество, потом погладят, сдавят
И весною сожгут, помянут блином
И бельё повесят песни сочинять.