Александр Крафт - Черный рассвет. Путешествие в глубины бесконечности!

С самим собой застрявшим в толще бытия?

И вот настигнув беглеца,

На лике, что чернее тьмы,

Как молнии узор на небе,

На миг улыбка промелькнула,

Коллектор душ заблудших и невинных,

Сам жнец пришел забрать кота с собой,

В мир вечной тени и покоя!

И молвил он, так холодно и сладко:

«Пойдем со мной!»

Ладонь худую протянув…

Секунды шли как дни, часы, как годы,

Дыханье было через раз,

А сердце билось раз лишь в час,

Разбитый глаз,

Другой почти не видит,

Клок шерсти был то тут,

То там,

Ручьем багровым героя покидала жизнь!

Он начал замерзать,

Дул сильный ветер,

Как дробью град долбил по тленной плоти,

Кончины скорую развязку предвещая.

Настал судьбы решающий момент!

Косой смерть замахнулась над героем павшим,

Душа чья многих стоит душ,

Но наш пушистый рыжий кот,

Заместо хлипкого,

Трусливого нытья,

Что плачу детскому подобно,

Собравшись с силами,

Мяукнул твёрдо и с напором,

Что было мочи и желанья!

Не как котенок, а как лев,

Чей властный рык равнины рушит,

Сотрясает, врагов своих до самых пяток пробирает!

Смерть содрогнулась,

Как молот кузнеца рев отшвырнул её назад!

Тот, чей лик был тверд, коварен и ужасен,

Сменил всё это на гримасу страха,

Неведомого ей до сель,

Да, порох был ещё и много,

Больше чем то,

Представить возможно было бы тогда!

Как искра, начало жизни положила, тогда давно,

Не помнит уж никто,

Кот встал с земли,

Жизнь отбирающей его,

Как первый муж, ступивший на творение сие, творца,

Чей дом средь звёзд далёких, бесконечных!

Хрипя и вздрагивая,

Волоча лапы за собой,

Он фыркнул на жнеца и гордо двинулся домой!

Крехтя, встал жнец и снял свой капюшон,

В след кинул он вопрос коту:

«А где твой дом, куда пойдешь?»

А наш герой всё шел и шел вперёд,

Не внемля гласу сборщика людских сердец,

Печалей, грусти и грехов.

А дом его был там, где был он сам,

Весь мир был домом для него!

Лишь тот кто сумеет цепи разбить,

Тот будет достоин и дальше жизнь свою волочить!

Слабые взвоют, а сильные сразу хлыстом их ударят,

Как в жерле вулкана их заживо жарят!

Клинок против слова и снова, и снова,

До времени края доходит борьба,

Богатые в омуте лжи и бедности яме увязли совсем;

Бедные в той яме давно ворошась,

Построить успели себе города,

Из крови и грязи,

Из детских костей,

Всех испачканных, разных!

Странная штука выходит,

О, дааа!

Полна могил и надгробий страна,

Кладбище стало основой таких городов,

Нет больше грязи и нету клопов!

Темною ночью, а может быть днём,

Гулял в поле страх, с родным он конем,

Был он и молод, и силы полно,

Но вот тут досада,

Один он давно!

Нету друзей и знакомых уж нет,

Грусть и печаль испарились,

Когда, как?

Ему все равно…

Радость исчезла, как блика момент,

Ярости нет, ничего больше нет,

Тихо и вяло он бродит один,

Нет больше слуг и хозяев уж нет;

Солнце встаёт уже тысячу лет,

Но страх нет, не сломлен, он просто устал,

Слишком уж долго друзей он искал…

Боль и страданья, страданья и боль,

Он все испытал и попробовал всё,

Любовь и надежду, тоску и печаль,

Но ждёт его только заваренный чай!

Избушка на срубе, окошки, аж три,

Приглушённый свет от ломпадки внутри,

Жена и две дочки, котейка на печке,

Их нет уж давно, утопились все в речке.

И нету на свете пытки страшней,

Чем видеть умерших своих дочерей,

Жену красота чья, как солнце, всех грела вокруг,

И сам он уж умер, остался лишь друг.

Историю эту поведал он нам,

Был верным соратником, другом семьи,

Проблем у всех много, чужие, свои,

Он молод был душой и телом,

Сквозь тучи лжи он рвался смело, на пролом!

Бегущий видит цель в дали,

Но мысли скорости не знают,

Слепой сыграет на кларнете,

Скрипач смычком напилит кучу дров!

Есть смысл у всего, что мы имеем,