Андрей Саенко - Блины и комья. Важные стихи

Гарь жевать и нюхать копоть
Трёх магических колец,
Чтобы снова заработать
На билет в один конец.

Там —
крещенский мороз до костей, пар дыхания, наледь и
темнота. Через силу завёлся, мечтая не тронуться,
старичок на колёсах: ему так не хочется на люди,
как двум школьникам в нём, с темпераментом сонных эстонцев.

Тут —
неспешный покой (отчего в нём бываем так редко мы?),
В простынях неостывшие складки играют узорами,
Пахнет ягодным чаем и чуть подгоревшими гренками,
Незажжёнными лампами, недооткрытыми шторами.

Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
Хотя и будут люди лезть из кожи вон,
Им не дано достигнуть невозможного:
Не будет дан ответ вопросу кто же мы,
И будем мы воспринимать как должное
Хорошее, как данность нехорошее,
И дети будут вечно неухожены
И делать будут то, что неположено;
Мосты, что мы построим будут сожжены,
Забытые дороги вновь проложены,
Всё, что создали, будет уничтожено,
Вновь восстановлено и приумножено.
Не год пройдёт, не пять, не сто, а – множество,
И будут каждому венки возложены.
Как это всё давно знакомо, боже мой!
И раньше мы,
и нынче мы,
и позже мы.

Я подарил жене билеты
На день рожденья.
И мы пришли упиться светом
На представленье.

В итоге я смотрел «неящик»
Из чувства долга.
Солистку видел из «Блестящих»,
Орлову Ольгу.

Она сидела вся такая,
Такая, в целом,
И всё смотрела не моргая,
И всё на сцену.

«Чума на оба ваших дома»
Тянулась долго.
В партере со своей знакомой
Сидела Ольга.

Потом в антракте очень скоро
Мы что-то съели,
И лица сытые актёров
Со стен глядели.

Спектакль был не динамичен,
И шёл три двадцать,
Но только правила приличий
Велят остаться.

И мы вернулись в ожиданье
Последней части.
Но в этот миг в театра зданьи
Стряслось несчастье.

Зияли дырами печально
Пустые кресла,
Где наших спутниц изначально
Считалось место.

Потом закончился спектакль
Героев смертью,
И я практически заплакал,
Вы мне поверьте.

А вот осталась бы Орлова,
Всё было б лучше,
Не так была б судьба сурова
И горек случай.

Но звёзды все издалека нам
Несильно светят,
А мы лишь мерим жизнь стаканом,
Наверх не метя.

Теперь звезду увижу только,
И в ус не дуя,
Тотчас уйду с концерта, Ольга,
Тотчас уйду я!

«Субполустанки без названий,
Телеги, вросшие в навоз,
Трапеции неровных зданий
(что триста лет уже под снос),
Поля, бесхозно зеленея,
Ни взор, ни ум не манят вдаль:
Взамен пейзажа акварели —
Дорог размытая фекаль.
Меж ними в полуперелесках
По ватерлинию в воде
Недодубки, недоберёзки,
Недодеревья, недоде…
Стоят, как будто через силу,
Растут, самих себя стыдясь…
Над ними воздух синий-синий,
Под ними неизбывно – грязь.
И результатом всех историй —
Себя неправдой не корми! —
Набор несвязных территорий,
Укомплектованных людьми.»

…Так мыслил некогда Радищев,
Стремясь в Москву, как большинство.
А кто отличий нынче ищет,
Не обнаружит ничего.
Хоть Николай, хоть Александр,
Владимир, Дмитрий и Ильич —
Страна упряма, как эспандер,
И неизменна, как кирпич.

Как бы ни было больно,
Как бы ни было сложно,
Всё исторгнется солью,
Всё, что только возможно.

Плачь, печалься и кисни,
Веки три до мозоли,
Чтобы съесть с кем-то близким
Целый пуд этой соли.

Она стоит в окне роддома
С кульком, сопящим на руках,
И мир знакомый – незнакомый:
Всё как и было, но не так,

Совсем немного, но иначе:
Она уже не только дочь,
И радость к ней приходит с плачем,
И с днями путается ночь.

Подруги смотрят на младенца,
Не зная истинной цены,
Они немного иноземцы
Из общей некогда страны.