Михаил Туркин - Тихий омут надежды

– Правда; потом, он мне признался-горько, как осина!

Постоянно лизал мою сраку, – до лизался до подарочка.

Как раз, до этого времени, – поела говяжьих котлет, я

И, он лежит на полу, над головой своеобразная ярочка!

И, оказалось, он был грязный козёл, и плотная свинья…

Понятно, но я-то хотел любить чисто и трепетно, тебя!

– Можешь, и дальше любить, я не против этого, у себя.

– Да, но при этом входить разными частями тела, в тебя.

Имей ввиду; как госпожа, не стерплю отвращение себя.

Если, например, я тебе так делала, у тебя это вызвало отвращение?

Нет, не подумай, я не против пить любовные соки, из твоей вагины.

– Согласен, мне слишком неприятно было это, эдакое извращение!

– Видишь, а козлиный парень не побоялся, ни глистов, ни ангины!

Я спросил: – И, не стыдно унижать таким грязным способом, людей?

– Если, буду в ногах валяться, ты, – останешься со мной? – Нет!

– Нет, если пришёл ко мне, готов, сидеть в ногах как халдей, – балдей!

– А; ежели, я тебе дам несколько ценных золотых монет? – Нет. (монет)

– Ты думал, что меня деньгами можно будет подкупить…

– Всё-равно, он прежним не станет, таким, – останется.

– Если хочешь, помочь, тогда лучше телефон прикупить

– Он от меня не отстанет, но; и, со мною не останется!

– Значит, для тебя-я не герой, а мне: иди могилу рой?!

– Только когда будет необходимо-стой за меня горой!

– Давай, сыграем в карты: я хожу, ты выбираешь, крой. (мог её покрыть)

– Скажи, а как мне без тебя век жить, и осеннею порой.?

– Мне бы, – хотелось, называть тебя моей любимой Анечкой

– А знаешь, я могу за тебя жизнь отдать, и, даже умереть…

– Но, хочешь, я буду тебя называть по-особенному, Шанежкой?

– Если не полюбишь, то будешь в гиене огненной гореть!

И, сказала: ты зазнался, спросив, – хочешь, будешь мой?

– Тебе, что; не стыдно обижать, и унижать человека, да?!

Я не выдержал, и сдался, засобиравшись к себе, домой!

Одного унизила, стал ещё больше любить, ты: иди сюда.

– Признавайся, тебе же нужна не просто я, а моя пизда?

Познавал, наступила зимушка-зима лютая, и трескучая…

Отговорился, поведав, что мне нужна смазки-её слюда.

Понял, остаюсь на время без тебя-моя любовь-плакучая!

– Ладно, давай так; когда, наконец полюбишь меня?

– Чего, ты привязался ко мне, как к заднице-банный лист!

– Тогда; когда, ты на конец, – отстанешь-то, от меня?!

Стоишь тут, ничего сделать-не можешь, как хитрый лис.

– Шёл; бы, лучше делом каким-то, занялся: стихи б, написал;

В то время, я не мог понять её вздорный нрав, рифм не знал.

Показал, как любишь; например бы, это место смело отлизал…

Тебя, не только любовь; но, и кто-нибудь, как поэта б, признал!

Оттого, что не ослушался твоего Аня, и Артемия дельного совета:

я стал писать очень много, и неустанно ткал в бук, и ночи напролёт…

Мне отрывалась безымянная планета, и все слова – лунная сонета!

Я дописался до того, что мимо моего дома стал летать твой самолёт.

***

Я проснулся, а в комнате одиноко;

Вижу, в небе взошло горящее око.

помнил, как мне сказала: не люблю -,

знаю, что некрасив, и носком клюю!

Горестно мне было услышать те слова,

от них печалится сердце, болит голова.

Они прозвучали от возлюбленной Ани:

горной козочки, и недоверчивой лани…

Оговорюсь, если не сказал: я её любил;

поперёк слова не говорил, и не грубил.

Соседи осмеяли; случайно, узнав о ней,

оттого ещё мне стало намного больней!

Но, я верил, что она не как все, а другая;

предала чувства: мог, молчать, не ругая.

Не любит, но когда-нибудь, – всё сбудется,

неприязнь, и боль стерпим, и, – забудется!

А, ожидание любви затянулось на много лет -,

я: написал стихи, из которых слагают куплет!

У людей за жизнь, – скопилось немало грехов:

у меня в каждой строчке плачь золотых стихов.

Заветное желание войти к тебе в дом сердца;

но как же, войти, если ты, – не впускаешь, к себе?!

И если долго не открывается потайная дверца;

значит, там место не твоё: не суждено быть тебе.

***

Я с детства ненавидел слепней, лисиц, и жаб;

и потому, мой посох всегда бьёт точно в землю!

Хочу до дрожи, боли в теле красивых, юных баб -,

не надо изводить меня, издеваясь, не приемлю.

Как противно жить с суками-соседями, в округе:

я пред-инсульт, не в коме; но уже пред-инфаркт.

Закружусь, в этом замкнутом, и порочном круге!

И это; не просто, мой трёп, а достоверный факт.

Вы издевались ни за что, и довели меня до ручки, -