Возможно так оно и есть, время покажет.
Чёрный кофе, белый снег,
Ночь и день, земля и небо.
Мир контрастов. Резвый бег.
Этот микс – как быль и небыль.
Так и мы с тобой живём,
Очень разные, но рядом.
Наш коронный «ход конём» —
Ежедневная бравада.
Мчимся наперегонки.
Разбежаться же не в силах.
Из-под ног летят комки
Из обид и слов постылых.
Только где конечный пункт?
Где уют и быт спокойный?
И куда нас увлекут
Наши внутренние кони?
А кошки любят маленьких детей
Татьяна Еременко
А кошки любят маленьких детей.
От них так пахнет молоком с печеньем!
Их ласковее нет и веселей.
Они всегда поддержут развлеченья.
А кошки чуют каждый добрый знак
И взгляд с хитринкой, добротой, заботой.
Прикосновенье пальчиков – пустяк,
Когда за хвост не дёргают с охотой.
Пушистики не склонны обижать,
Но защищаться вынуждены часто.
Как книгу, научились нас читать.
Их взгляд классифицирует напасти.
А кошки пробуждают в нас добро
С младенчества доверчивым мурчаньем.
И хочется спросить: откуда зло
Во взрослых людях? А в ответ молчанье.
Правописец
Наталия Варская
Жил-был Пахом. С правописанием был не только знаком, а стоял, можно сказать, на страже Буквы и Запятой. А так-так был он холостой, то времени у него находилось предостаточно. Много читал Пахом, да только не помнил о чём. Бывало начнёт читать, и как заправский учитель, только и делает, что ошибки проверяет, а потому смысла прочитанного не улавливает. Найдёт ошибку и рад-радёшенек: тут же автору пишет:
– Ошибочка у вас в тексте, милостивый государь!
И так себя при этом ощущает, будто вора с поличным поймал. Много авторов попадалось на ошибках: и поэты, и писатели, и сказочники, и блогеры. Не то, чтобы были они все безграмотны, но ошибки в текстах у многих встречались, а опечатки – тем более.
А Пахом о поэтической славе грезил. И решил он написать сатирическую поэму о безграмотных авторах. И написал. Без единой ошибки, по всем правилам. Да только, несмотря на сатиру, типа:
Ничего ужасней в мире нет,
Чем один безграмотный поэт.
Стыдно, стыдно языка не знать,
Но притом уверенно писать!
Поэма Пахома казалась скучной и успехом не пользовалась. Приуныл было Пахом, да только унывать ему было некогда: сотни текстов оставались нечитанными и ошибки в них ждали Пахома, они манили, сверкая отсутствующими знаками препинания, нарушениями в области «тся и ться» и прочими грамматическими преступлениями.
Щепоточка щедрости…
Татьяна Гассан-Филиппович
Щетинистость щёток.
Щебет щегла…
Щипанье щеночков.
Щелчок щелбана.
Щерится щучка.
Щербатый щелкун.
Щепоточка щепок,
Щербет-щекотун.
Щурится щёголь, —
Щетина щедра…
Щекочет щебёнку
Щавеля щека.
Щеколда щадит,
Щиколотку щемя…
Щурится щель.
Щитовидка щупла.
Чехов. Люблю, высоко почитаю!
Он мой учитель. Он – жизненный пласт.
С детства читаю его и читаю.
Чехова вспомнить хочу я. Для вас.
Чехов. Рассказ называется «Тина».
Хитрая дама, обставила всех.
Да, не один благородный мужчина
Вышел от дамы, как щипаный мех.
«Цветы запоздалые» – поздние слёзы.
«Доктор, по моему я вас люблю!»
Доктор очнулся достаточно поздно.
Жаль. Что поделаешь. Слёз я не лью.
Умная женщина стёрла «Хористку» —
Мужа любовницу, как в порошок.
Светская дама достаточно быстро
Девку обставила. Это был шок!
Доктор «Ионыч», задушен мещанством.
Грудой банальностей, серой средой,
Мелкой вознёй, объеданием, пьянством.
Рвался – не вырвался. Да, не герой.
Как пресмыкаются граждане в «Маске»!
Жалкое зрелище, не описать!
Не опознали сначала. К развязке
Поняли – шишка и ну целовать.
Милая «Душечка» – женское счастье.
Рядом с мужчинами вся не своя.
В них растворяясь, всецело во власти,
Вся в унисон, без раздумий любя.
Что для меня и волшебно, и странно:
Все персонажи живут и сейчас.
Я лишь коснулась слегка океана,
А океан этот – Чехов. Для нас!
Читать дальше