Таня Станчиц - Придётся придумать снег

Лысым бобиком – по цветам
кувыркаться в июльской неге!
И однажды – красивой стать…
Хоть когда-нибудь! Хоть на небе…

Позабыть эту боль и страх!
И дарить – озорство и нежность…
Быть хвоинкой в твоих руках
где-то в дюнах… На побережье.

Бегу по твоим строчкам —
По лесенкам – в лес! В небо!
По россыпям многоточий…
На запах травы… хлеба…

Смеюсь – почти без причины,
Себя не чуя изгоем…
Ведь есть в России Мужчины!
Труженики. Герои.

Ведь есть в России Поэты!
А значит – МЫ БУДЕМ ЖИВЫ.
И в наших сердцах Заветы —
Выстраданы… Не лживы.

Как славно —
быть твоей сестрой!
Как сердце
замирает больно…
Найти в мучениях
покой…
И думать,
что немного б о л ь ш е…

И я…
И я тебя люблю,
мой младший брат,
мой друг бесценный!
В каком
неведомом краю
мы встретимся,
когда со сцены

вдруг улетим?…
Кто будет там?
Наверно, те…
кого так нежно…
Отчаянно…
Прости меня —
коль вдруг уйду…
песком прибрежным…

Не болей – не болей – не болей!
Пожалей ты меня, пожалей!
Колдовать я совсем не умею…
Толку мало, что жарко молюсь…
Я болею с тобой… Я боюсь,
что не выдержу… И не сумею…

Если хочешь – немножко повой…
Только помни – мы крови одной!
Буду вторить тебе каждой ночью…
Всё проходит… И это пройдёт!
Знаю – верное сердце – спасёт.
Только верное – нежно и прочно.

Нам не встретиться здесь, на Земле.
Что ж… Отыщем друг друга в золе.
Сущность прежняя. Новое тело.
И никто не посмеет сказать,
что тебя побоялась обнять,
что опять промахнулся Акела.

За окном – снежный лес… Стразами
светят звёзды по-хирургически…
Мы сражаемся с метастазами
и со смертью биологической.

Одногрудые и безгрудые,
в спрутах капельниц и катетеров, —
мы смеёмся и в годы трудные…
Но не детям, Господь, не детям бы!

Одинокие и замужние,
развесёлые и печальные…
Боже, дай нам немного мужества,
огради от волков отчаянья!

Позабудутся боли больные,
страхи страшные – часто мнимые…
Будет жизнь! Будут волны вольные!
Небо, солнце… И все любимые.

Ты боишься меня любить
потому, что скоро умру…
Как чудесно на свете жить,
в листопад нырять поутру!

А вот я… люблю через страх.
Не заслуга моя, а суть.
Покачай меня на руках,
приголубь меня хоть чуть-чуть!

«Скоро»… Год, или десять лет,
или, может быть, двадцать пять…
Несказанный волшебный свет
и без нас будет нам сиять.

Вот монетки берёз плывут
по теченью реки Сестры;
и особый, родной уют
от рябиновой красоты.

Переходит дорогу ёж,
и мне кажется, он бурчит:
«Не боись… Навек не умрёшь
ни от рака, ни от обид…»

Сизый тополь – тоже мне рад,
тихо песню свою поёт…
Ну а клён – мой названый брат,
он уж точно меня поймёт.

Ах, как хочется долго жить!
Увидать другие края!
Ты боишься меня любить,
потому… потому что я…

То ль жива она, то ль почти мертва —
сквозь толпу людей – и в метро, и так —
всё идёт, идёт… Всем глядит в глаза:
А ты знаешь, брат?… У меня-то – РАК…

Ох, и страшен он – этот узкий стол!
На него ложись – руки врозь! – на крест…
Вот хирург придёт, и отрежет всё.
А проснёшься ты – гладко! Шик да блеск.

Или так: вздохнёт… пожалеет, знать…
И оставит он – всё почти как есть;
будет жечь тебя, гнать по венам яд.
И – спасибо, брат! – отодвинет смерть…

Ничего, забудь… Ничего, не плачь!
Сотни две стихов, как родных детей —
снарядила в путь… И зайчонком – вскачь!
Всё поймёшь без слов – по глазам людей.