Анатолий Шкода - КАРАСИ

Следующим был масштабный проект, который стал одной из самых ярких страниц в творческой жизни «карасей». Да и, честно говоря, вообще в жизни. Бывают в жизни яркие впечатления, например от путешествий в дальние страны, от концертов великих музыкантов и. т. д. В этих случаях ты – их пассивный получатель (как созерцатель, слушатель). Но когда ты на ровном месте из ничего создаешь нечто неординарное, которое вызывает восторг даже у не имеющих никакого отношения к этому людей, когда ты слышишь: «Возьмите меня к себе, я тоже так хочу!», всё это дорогого стоит!

А началось это с того, что Длинный предложил снять видеоклип на песню Леонида Утёсова «Пароход» (с нашим вариантом текста). Вы, наверняка, её помните. Она начинается со слов: «А что это там плывёт по реке…». Очень позитивная такая песенка! Всем идея пришлась по душе, и руки зачесались ее реализовать. Вот только как? Река-то у нас была (дача Длинного, как раз на берегу Кубани), а вот пароход необходимо было построить. С гребными колесами, с дымящейся трубой и т. д. Понятно, что размерами не с «Титаник». В отличие от Кэмерона бюджет наших съемок был скромнее, а точнее его вообще не было. А был только некоторый опыт сплава на плотах по рекам Северного Кавказа, и еще какое-то количество старого бруса, оставшегося у Длинного после ремонта крыши.

Концепцию строительства и чертежи будущего парохода я вынес на заседание Конструкторского бюро, которое состоялось похмельным субботним утром, так как заехали мы в пятницу, а воспетый в эпосе «карасей» регламент уик-эндов на даче Длинного (см. выше) незыблем. В итоге на заседании единогласно было принято…. пиво и единственно правильное решение послать гонца, так как в таком деле без пол-литра не разберешься. И разобрались! Набрались, разобрались – не суть важно! Главное – появилось понимание, как двигаться к цели. Честно говоря, поначалу у меня создалось впечатление, что не все до конца поверили в реализацию задуманного. Поэтому надо было что-нибудь предпринять. И вот во время «тихого часа», когда уставшая (от пива) команда обреченно, но дружно спала, мне удалось собрать оба гребных колеса, что в итоге воодушевило ребят, и работа закипела! Собрав из брусьев каркас парохода, мы обтянули борта какой-то изоляционной тканью и покрасили белой краской. В центре палубы закрепили мачту, перед ней штурвал, а позади мачты трубу парохода. Для трубы использовали вентиляционную гофрированную трубу из алюминиевой фольги, нижний конец которой надевался на закрепленное ведро, в которое поместили дымовую шашку. Чтобы вся эта конструкция могла держаться на воде, мы установили ее на платформу, состоящую из четырех надувных рыбацких лодок, связанных между собой в два ряда. Потом установили гребные колеса, насаженные на металлическую ось, отрегулировали глубину их погружения в воду, чтобы они могли эффективно грести и давать судну ход. К оси мы приварили четыре ручки, с помощью которых «моторист» Хотабыч вращал ось, приводя колеса в движение. От мачты к корме и носу натянули веревки с разноцветными флажками, к мачте прикрепили спасательный круг. Оставалось написать на борту название парохода. Мы много спорили по этому поводу, и днём ранее при драматических обстоятельствах мы дали-таки имя ему. Дело в том, что при голосовании мнения разделились пополам, поэтому было решено бросить монетку: если выпадет орёл, пароход получит название «Профессор Шварценгольц», если решка – «Белочка». Ну и на всякий случай, если станет на ребро назовем его «ДуримарЪ». Монетку бросили, та покрутилась-покрутилась, уперлась в ножку стола, да так и застыла на ребре.