Кирилл Станишевский - Квадролиум – Космическая роза

Людям конечно же далеко до абсолютного созидания бытия из чего-то сырого и однородного, как окружающий космос, но мы либо исходим из того, либо зародыши этого. Не имеет значения, где бог, впереди событий или позади в прошлом, развитие должно основываться на эффективности и идти к ней, поэтому за константу берутся и исходные праметры, и динамика их следования к форме результата.

История цивилизации прорывается сквозь жизнь нанесением себе фатальных и необратимых увечий, болью, растерзывая души уподобляющих её себе и тех, кто сдерживает её своей глупостью или прихотью.

Для детей, для невинности, жестокость – это забава. В естественных условиях, где нету социальных внушений или зачатков зрелой культуры в осознанном возрасте перебивающих естественный аппетит к жизни, жестокость проявляется по умолчанию, как в дикой среде. Но наигранная уравновешенность безплодна, безынициативна, травоядные имеют свойство внушать наивным социальные формы поведения искажающие естественную природу, привилегировать посредством эмоций одно и занижать приоритет другого, даже если это не меняет жестокость и разрушительность многих аспектов жизни, лишь поверхностные личины, но тем из века в век искореняя социальным синхронизмом гибкость мыслительного аппарата из всего рода людского, ведь ограничиться лицемерием могут только глупцы. Все манипуляции и формы поведения образуются через полученные эмоции (боль/удовольствие) по врождённым колеям метаболизма, в ходе чего формируется опыт и воспоминания, рефлексы и навыки, рост нервных ветвей, из которых самые основные являются исходно обусловленными, неизбежными в нормальной физической среде.

Диетический культ, звучит абсурдно, ахинеитически.

Диета может быть только оздоровительной или профилактической.

Что ожидают обездоленные? Что они воцаряют собой?

Ни небо, ни море, ни солнца пылающий огонь!

Чего здесь ещё нет? Всё готово!

Лишь не хватает истинной воли, её воплощений, в деяниях всеобъемлющих, непокорных,

Нужны не сторонники, а пророки,

Нужны не управленцы, а господствующие,

Не люди, а вершители,

Своей сущности хозяева, мира предстающего провидцы.

Через порог перешагнут не многие,

Но врата распахнутся,

Царство грядёт, его зарево на изумлённых лицах,

Никому не под силу оглянуться, никому не под силу взор отвернуть от грядущего,

Всё к нему стремится!

Но кто укажет путь?

По поверхности морской с волн переборов, утомленными отблесками сползают очертания строк, природы немой, но услышанных возгласов, увиденных намёков, вечерние росписи не знают, не помнят, без ведома собственного участвуют в разговоре, стрижи вместе с воронами подминают розовое небо зари криками безпокойства в преддверии тьмы ночи.

Вот и на зеркалах перламутровых моря в вечернем томлении, ярким огнивом отражается уходящий день,

Птица жаркая перья облачных крыльев распахнула замерев образом полёта на просторах небес,

Стынет облако за облаком растворяясь тёплыми оттенками во тьме,

Веет лёгкий вечерний холод,

В вышине ночи предстающей искрящее виднеется тепло,

Прорезается мерцанием звёздным, далеко, далеко,

Безполезно тянуться,

Не коснуться рукой,

Солнцу не раз взойти предрешено,

Иначе откуда сей мир?

Отчего и что подсказывает опыт?

Хронологическая цикличность даёт время всё обдумать,

Но немая природа надежд не даёт,

Слова не проронит,

Зато не врёт, и правда её бывает жестока,

Значит, ничего лишнего не возникло,

Значит, так быть должно,

Познавательные диалоги с естеством,

Безответные вопросы,

Между живым и не мёртвым,

Составляющим нечто одно,

Взаимосвязь единая,

Но именно в том разнородность,

Вариабельность безподобная порождена мельчайшим сдвигом,

Из некоего шороха нарушившего вечности покой.

Я это сказал на всякий случай, так всякий случай жизнью предстаёт, на перепутье дорог, с которых сойти невозможно, да и не нужно, да и не хочется.

Танец ублажающих речей,

Шёлк вьющихся волос,

Бархат таящих прикосновений,

Грация вытачивается страданием и болью,

Через сито ущерба и пустот душевных дыр просеяна,

Всё либо слишком просто, либо тяжелее некуда,

Золотой середины, похоже, мир давно лишён,

Сопутствуй вдохновение немереное,

Провоцируй на дерзновение строф,

Пусть текут соки муз одиноких,

Влагой ссыпающихся рос,

Словно с розы лепестков, ароматом ветру навеявших,