Леонид Розенблат - Стихи

Но, говорят, вы нелюдим;

Хоть не мудак, но хмырь на танке,

А мы... на раутах блестим,

И пьем "Кампари" на гулянке.

Зачем вы посетили нас

В глуши забытого селенья?

Скажите, вы не пид...рас?

Не в состояньи ль опьяненья?

Смирив со временем (как знать?),

По сердцу я нашла бы друга.

Не Абрамовича, а вдруг...

Была бы я ему супруга

А дальше - нах его послать...

Джордж Клуни?... Нет, ему на свете

Не отдала бы сердца я.

То в высшем суждено совете...

Я с головы до пят твоя!

Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;

Я знаю, ты мне послан богом,

Косой, горбатый и кривой...

Ты в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил.

Твой взгляд тупой меня убил,

Скажи - ты, часом, не дебил?

И где же ты так долго шлялся?

Давно... нет, это был не сон!

Ты чуть вошел, я обомлела,

От счастья чуть не околела.

И в мыслях молвила: вот он,

Хоть и кривой, но не г...дон!

Не правда ль? Я тебя слыхала:

По "Скайпу" ты со мной болтал.

Мой слух ты матом услаждал,

Пока "Кампари" попивала...

И в это самое мгновенье

Не ты ль, тупое привиденье,

В прозрачной темноте мелькнул.

Проникнул тихо к изголовью,

И громко радостно икнул?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,

Или зловредный искуситель:

Мои сомненья разреши, -

Налей-ка водки для души!

Но так и быть! Судьбу мою

Отныне я тебе вручаю,

Перед тобою слезы лью,

Вали отсюда, умоляю!

Вообрази: сижу одна,

Я в доску пьяна у окна.

Никто мне не нальет, в натуре,

Никто меня не понимает.

Рассудок мой изнемогает,

И молча гибнуть я должна

Без водки, пива и вина.

Я жду тебя: налей, скотина,

Надежды сердца оживи.

И сигарет давай купи

Недалеко от магазина.

Кончаю!!! Страшно перечесть...

Стыдом и страхом замираю...

В оргазме радостно ораю

Но мне порукой ваша честь,

Маман не знает, что ты здесь,

Теперь исчезни, - умоляю!!!

2009 год

* * *

Храни Господь Милосердный всех нас!

Мне кто-то позвонил сегодня. Для чего?

Ко мне давно уже никто не ходит...

И он, покинув неудобную тюрьму,

С надеждою к двери на цыпочках подходит.

Наверное, ВААД, случайный друг,

Я чеки принесу, ты только сядь. Послушай!

Ведь мы же человеки, вдруг,

Меня услышав, ты всплакнешь, не плюнув в душу...

Я попытаюсь рассказать подробно,

Как рисовал холсты, от счастия сгорая,

Как пропасть там создать, где было ровно,

О чем просила мама, умирая,

Как плакал Феликс,

М-кину ручонку в своей седой морщинистой сжимая.

О жизни, и о смерти, - вот она стоит и ждет в сторонке,

Я приговор ее отсрочить умоляю...

Я расскажу Вам, отчего я плачу,

И почему мне в Б-га тяжело поверить...

И отчего боюсь я неудачи,

О ком грущу, зачем хочу продать свою тюрьму,

А Вы же просто пожелайте мне удачи,

Мне - клоуну больному, никому...

Теперь уйдите, но не хлопнув дверью,

Окончив бесполезный разговор,

Я тихо плачу, я уже не верю,

Что страшный мой смягчится приговор...

Мне очень больно, если мама их не видит,

Но я надеюсь, и страдаю как никто,

Не может быть, что Б-г жестоко ненавидит,

Меня, и маму, мой народ, - за что?

Но я не знал, те двери открывая,

Что будучи сама больна, рванувшись в ночь,

Мне баночкой бульона дорогая,

В который раз уже пытается помочь.

И над отчаяния бездонной пропастью,

Когда уже идти совсем не можется,

От страха, от жары, от боли,

Спасен до завтра Арлекин от одиночества...

Идет он, плача, жалкий, но счастливый,

Канатоходец глупый, никакой,

Больной, усталый, и трусливый,

Ведом ее усталою рукой.

Он знает, - рядом добрая, родная,

Которая умеет все простить,

Он хочет с ней проститься умирая,

Ее и заюшек успеть благословить...

Он в чем-то был не прав, всего и не упомнишь,

С ним было не легко, и некого винить,

Но Коломбину он зовет на помощь,

И просит не порвать связующую нить...

И пусть совсем один на этом "шарике",

Невесел снова он больной потеет в свитере,

Зато ведут его в пути его "фонарики",

Три здесь, и в Небе два,

Совсем немного в Питере...

Я знаю точно, чьи Руки и Крылья, большие и малые,

Меня хранят и в горе поддержать стараются,

Чьи поцелуи детские, и взрослые усталые,

От страха Бездны удержать пытаются...

Но я сорвусь когда-нибудь, наверное,

С отчаяньем не в силах больше драться,

Ты шла всегда со мною рядом верная,

Теперь иду один,

Все тяжелей в дороге улыбаться...

И если упаду, и стон раздастся,