Борис Лайн - Провидение

Я был в ресторане, расплатился, поел
И вдруг, подняв голову, остолбенел.
Рядом за столиком сидела Она
И так же, как я, находилась одна.
Я смотрел на нее восторженным взглядом.
Ее взор приказал: «Сядь со мной рядом».
Трио на сцене тихо танго играло
И фон упоительный для всех создавало.
Я позвал официанта, он был тут как тут
И даме принес шампанское брют.
Она подняла глаза на меня.
Наповал был сражен красотой ее я.
Ни я, ни она не сказали ни слова,
Но я прочитал: «Танцевать я готова».
Не нужны были нам пространные речи,
Она положила мне руки на плечи,
Мы пошли танцевать в медленном круге
И совсем растворились в танце друг в друге.
Сколько времени так мы с ней танцевали,
Мы не понимали, не ощущали, не знали.
В сказочном сне мы с ней пребывали
И оказались на улице в автомобиле «Феррари».
«Феррари» взревел могучим мотором,
Ангелы с неба запели нам хором.
Что это было, я так и не знаю,
Но эти мгновения всю жизнь вспоминаю.

Семьдесят лет – возраст критический.
Здоровья запас уже исчерпан практически.
Если утром у вас ничего не болит,
Это значит душа уже в небе парит.
Очень сложно подняться с постели,
Ноги опухли, идут еле-еле.
Нормально дышать – большая проблема,
Потому что давно царит эмфизема.
Не сходить в туалет, опасно выйти из дома,
Канал перекрыла в паху аденома.
Боль непрерывная. Причина – подагра.
Давно импотенция – не помогает виагра.
Каждый сустав постоянно болит,
Себя проявляет болезнь – артрит.
Сахар высокий – каков будет ответ?
Причина одна – виноват диабет.
Голова распухает – Матерь Божья Мария!
Давленье за двести – это гипертония.
Невозможно читать – не работает зрение,
Хрусталика произошло помутнение.
Для чего вам теперь жизнь такая?
Ну когда ж приоткроются ворота из рая?
Я сочувствую вам, головой наклоня,
Но все, что здесь сказано – не про меня.

Бытовые и заводские отходы —
Огромный ущерб для природы.
Пластик особенно вредным является:
Он тысячу лет не разлагается.
Миллиардами пластика тонн
Мировой океан загрязнен.
Что с ним делать, не знает никто.
Не разлагает пластик ничто.
И вдруг мировая сенсация:
В государстве Израиль открыта реакция,
Из пластика в нефть проведена трансформация.
Чтоб шестьсот тонн нефти получать,
Тысячу тонн пластика необходимо собрать.
В импорте нефти отпадает нужда,
А пластика горы под рукою всегда.
По новейшей технологии израильского ученого
Построен завод по производству золота черного.
Открытие века: пластмасс утилизация
И в драгоценную нефть их трансформация.

Во времена СССР не бывал в капстране я.
На научный конгресс пригласили меня,
Мой доклад на немецком в программу включили,
От оргкомитета письмом известили.
Место конгресса – австрийский Тироль.
Сам добираться до конгресса изволь.
До Вены с коллегой я летел бизнес-классом,
Коньяком и шампанским поили – не квасом.
Мой багаж потерялся, я проявил недовольство.
В аэропорту нас встречал сотрудник посольства.
Он доставил нас в номер в отеле.
Мы достали припасы и с удовольствием поели.
Очень мало валюты давали нам ведь,
Поэтому брали с собой нехитрую снедь:
Консервы, плавленый сыр, яйца вареные,
Краковской колбаски колечки копченые,
Сахар, чай, черного хлеба большой каравай.
Нас Вена с коллегой ошеломила,
Своей красотой она покорила.
Рай изобилия лишил дара речи,
Груз впечатлений придавил наши плечи.
Рано утром назавтра я и мой друг
На поезде скором помчались в Инсбрук.
Там по прибытии нас ждал «Мерседес»,
Который привез нас в Тироль, на конгресс.
Мы в Австрии были, от Москвы вдалеке.
Я сделал доклад на чужом языке.
Естественно было, что я волновался,
Хотя много раз и тренировался.
Мой доклад вызвал дебаты, расспросы,
Я с трудом отвечал на немецком вопросы.
Гостиница местная была забита предельно,
И нас поселили с коллегой отдельно.
Нам каждый день подавали машину,
Она поднимала нас вверх, на вершину.
Наверху был курорт. На курорте том
Нас поселили в цветами украшенный дом.
Я был впервые на конгрессе таком
В Австрийской Республике, за рубежом.
В ресторане внизу нас обедом кормили,
Тарелки огромные меня поразили.
Хрупкие женщины без проблем все съедали,
Порций размеры их не смущали.
Мой товарищ решил ванну принять,
Я услышал из ванной «Такая-то мать».
Мой коллега не смог воду добыть:
Кран шаровой не получилось открыть.
От огорчения в трусах пошел покурить.
Я понял, что кран не надо крутить,
Что здесь не при чем «такая-то мать».
Все очень просто: надо ручку поднять.
Нас многие вещи здесь поражали,
Мы очень многого в нашей жизни не знали.
Никогда не бывали мы в альпийском краю.
Нам показалось, что мы просто в раю.
Воздух чистейший, его можно пить,
Две сотни лет здесь можно прожить.
Мы уезжали с большим сожалением,
К этой стране со всем уважением.