Борис Лайн - Провидение

Я сочинитель прирожденный, неизвестный,
Широкой публике, возможно, интересный.
Писать стихи я начал в семьдесят пять.
Вернулась молодость ко мне опять.
Пишу стихи я день и ночь.
Недомогания и болезни прочь.
Стихосложение – пища для ума,
Но в нем участвует не только голова.
В процессе этом также трудится душа.
Душа и разум объединяются —
Стихотворения глубокие рождаются
И все надежды возрождаются,
Желание жить дальше появляется.

Белые российские березы —
Сновидений моих светлые грезы.
Я стою совсем тверезый
И сквозь слезы смотрю на березы.
Не нужны мне ни астры, ни розы.
Мне б погладить родные березы.
Прикоснуться к атласной коре
И вернуться к счастливой поре:
Две березы в московском дворе.

Синяя ваза стоит на столе.
Я вспоминаю о детской поре:
О родителях, брате, о нашей семье,
О детских друзьях внизу во дворе.

Мы жили тогда в коммунальной квартире.
В маленькой комнате – два метра, не шире.
Возле кухни была, как конура, комнатушка.
В ней проживала больная старушка.
Еще в одной комнате жила девушка Сима.
Я боялся идти ее комнаты мимо.
Ее дверь неожиданно вдруг открывалась,
И она сквернословила, и матом ругалась.
Мы были богаты – у нас был балкон.
Нашу жилплощадь увеличивал он.
В летнее время там брат пропадал.
Он на этом балконе жил, ночевал.
На улице шумной дом наш стоял:
Мимо нас пролегал большой Крымский вал.
С балкона я видел Цветмет институт.
Спустя двадцать лет, читал я лекции тут.
Кинотеатр «Авангард» стоял в бывшем храме
Как живое свидетельство о религии драме.
С другой стороны Крымского вала
Горького парк занимал три квартала.
Входные билеты мы не покупали:
По пожарной дороге в парк проникали.
Здесь детство мое тогда проходило.
Это место доныне мне близко и мило.
Тут на лодках катались в жару на пруду
И от солнца скрывались в Нескучном саду.
Трофейная техника в парке стояла,
И мальчишек она к себе привлекала.
В «Леопарды» и «Тигры» мы залезали
И в фашистскую армию оттуда «стреляли».
С тех пор миновало почти семьдесят лет,
Но времен покрывало оставило в памяти след.

Талант – это то, что дает нам природа
И что характерно для нашего рода.
С талантом рождается очень мало народа.
Он не проявляется без любви и ухода.
Большинство и не знает, что им обладает.
Очень редко бывает,
Что родители в детстве талант открывают,
Лелеют и холят, растят, развивают,
И он пышным цветом тогда расцветает.
Слава, богатство, успех его ожидают,
Но талант без упорства, надежды, труда
Не дает результата почти никогда.
Талант с адским трудом соединяется,
И при этом условии гений рождается.
Талант надо беречь, от всего оградить.
Его очень легко умертвить, погубить.
Алкоголь очень часто убивает талант.
В этом смысле беспроигрышный он вариант.
С ним может сравниться лишь только лень,
Она превращает талант в его тень.
Профессия редко совпадает с талантом,
Безграничного творчества и счастья гарантом.
В случайной профессии можно сделать карьеру,
Заработать на жизнь, обрести в себя веру,
Но нельзя без таланта достигнуть мгновений,
Которых почувствовать может лишь гений.

Я родился в Москве, здесь прожил многие годы.
Я сын этой земли и этой природы.
Здесь закончил я школу, поступил в институт,
Защитил диссертацию, кандидатом стал тут.
Занимался наукой, изобретал, открывал,
Научные книги, труды и статьи издавал.
На ученых конгрессах много раз выступал,
Дисциплины специальные преподавал,
Инженеров, ученых много лет выпускал.
Здесь я доктором стал, получил ученые звания,
Авторитет заслужил, почет и признание.
Всю жизнь проработал (почти) в высшей школе.
Не мечтал и не думал о другой себе доле.
Стали свободны России границы,
Из нее устремились людей вереницы.
Миллионы людей – в чем они виноваты?
Лишились работы, еды и зарплаты.
Всколыхнулись обиды, началась деградация.
Был выход один: из страны иммиграция.
Узнав половины своей личное мнение,
После долгих раздумий я принял решение
И получил от посольства на въезд разрешение.
Оно было действительно только на год,
А потом невозможным становился исход.
Оставалась неделя. Я уезжать не хотел,
Но сел в самолет и в Нюрнберг улетел.
В пересылочном лагере кровати стояли,
И люди в два яруса на них лежали и спали.
В помещении радио в тишине вдруг включалось:
«Ахтунг, ахтунг» в шесть утра из него раздавалось.
В лагере «Грюндиг» мы жили два дня.
В столицу Баварии распределили меня.
Нам предстояло новой жизни открытие.
Нас поселили пока в общежитие.
На старости лет проживать в общежитии —
Не очень приятное в жизни событие.
В общежитии было очень много народа.
Мы прожили там почти что полгода.
На немецкого курсы пошли одновременно,
Что было полезно и своевременно.
Мне за парту непросто было сесть в шестьдесят
В компании юных девчат и ребят.
Завершив обучение, мы не могли больше ждать.
Квартиру скорее надо было снимать,
Но с квартирами здесь большая проблема,
Нерешаемая почти теорема.
Чтоб квартиру найти – две «миты» плати.
Кроме маклера, нету другого пути.
Для осмотра квартир он звал массу людей.
Все желали получше и побыстрей.
Приглашая толпу, он создавал конкуренцию.
Тот, кто больше платил, получал преференцию.
Мы сняли квартиру с огромным трудом,
Но были очень довольны ею потом.
Из окна открывались, как из сказки, картины:
Альп далеких и снежных крутые вершины.
Нас новая жизнь впереди ожидала:
Европа пред нами во всех красках предстала.