Татьяна Шорохова - Ключи. Катрены и миниатюры

Просветы выстраданных «ты» —
шипы моей души, цветы,
приобретения, утраты…
Подсудно то, чем я богата?..

Ты все правила в жизни
нарушь —
всё ж не будет так,
как ты хотел.
Если нет единения душ,
ни к чему единение тел.

Пусть чувств метели хлёсткие
развеются, как дым.
Когда притихнет плотское,
тогда – поговорим.

Вольностями прельщённой
прожить куда мне
травушкою зелёной
на белом камне…

У тебя – запрет.
У меня – запрет.
Середины нет.
Компромисса нет.

…Тогда душа мне показалась шалой,
последнюю раздёргивая нить…
Любовь моя – она тебя прощала,
но гордость не позволила простить…

Если наше сердце занято,
то не властны мы над ним.

Я на вашем сердце – памятка.
Вы… Не мною вы любим.

Ощущая себя ураганом рассыпанной стаей,
словно сели на мель, мы – ходившие на парусах.
«Пир во время чумы»,
как пророчество, все вспоминаем,
неумело скрывая за близких непрошенный страх.

Полюбила или влюбилась? —
сразу не разобрать.

Как не перепутать
Вечное с мимолетным?..

…А любовь теперь ищи-свищи:
уложили, бедную, на щит.

В краю с хроническим ненастьем
пойму, как будто невзначай:
пора, пора сказать «прощай»
несуществующему счастью.

Что ж, – хотя за бортами и вьюжит, —
своё сердце ты отнял у льда…
Ледокол тебе больше не нужен —
дальше будет открытой вода…

Расстанемся без пожелания
«счастливых и долгих лет»,
зная, что лишь в страдании
огонь переходит в свет.

Забыт на столе
остывающий чай…
Попытке любви говорю я —
«прощай».

…Я знала, что сейчас уйти нельзя,
но сердце билось – на-до, на-до, на-до,
и в знак прощанья, как моя слеза,
стекало солнце по щеке заката.

Какое пасмурное солнце
восходит в пасмурной тиши,
когда любви не остаётся,
и так не просто – просто жить!

Среди зимы весна угадана,
как смысл, сокрытый между строк.
И снова сердцу радость задана,
чтоб ею запасаться впрок.

Дела в отставку! Собираюсь в горы!
Там становлюсь я проще и сильней.
Я взглядом расстегну простору ворот —
пускай пространству дышится вольней!

Заря, похожая на чудо,
космические мили для,
спадает до земного люда,
как мантия у короля.

…И мир – почти что изначальный —
день осторожно затемнил,
и проступили – так печальны! —
глаза восточные светил…

Уж много дней ищу упорно
и всё не нахожу ответ —
твоё лицо зачем лишь скорбным
я вижу много-много лет?

У мира распорядок жизни свой.
Угомонись, капризный человече,
и перестань ворчать на жаркий вечер,
на ливень утром, снегопад весной…

…У вальяжных растений
не дома поднялись —
то ли в небо ступени,
то ли пропасти вниз.

Приобретают силу тополя,
всей мощью тела устремляясь к солнцу.
А в это время вертится земля.
Что будет, если вдруг она споткнётся?..