Иной - Мне Пушкин строчку подсказал…

С экзаменом на верность и терпение.

Мгновенье яркое, когда я стал отцом.

Комочек маленький, он жизни продолжение,

Доверчивый, с почти моим лицом,

Смотрю на спящего и полон восхищенья.

Мгновений много, все не перечесть,

За каждое я благодарен Богу.

Спасибо предкам, пусть будет всё как есть,

И каждому из них готов пропеть я оду!

На памятник, увы, не претендую,

Но с Музою в содружестве слегка.

Оставить след свой, мол, ещё живу я,

Поможет стихотворная строка.

А этих строк, как на стене Рейхстага,

Их оставлял любой, кто только мог.

В них – боль и радость, страхи и отвага,

Красивый почерк и корявый слог.

Прочтётся всё, и всё и всем зачтётся,

И каждому воздастся за своё.

Никто над этим ТАМ не посмеётся,

Всё спрессовав для пользы в мумиё.

Пиши своё, не думай уклоняться.

Ты – ясновидец, медиум, пророк.

Старайся точно знать – не вздумай ошибаться,

И будь что будет. Всё исполни в срок.

Чтоб годы тяжестью на плечи не давили,

Живи, как завещал тебе Господь.

И как бы тебя люди ни хвалили,

Не дай себя гордыне побороть!

Не умничай, а будь других умнее.

Не спорь, а постепенно убеждай.

Бой проиграл, но жизнь войны длиннее,

Сраженье до победы продолжай.

Я удаляюсь в «Обитель»,

Время, наверно, пришло.

В шкаф убираю свой «китель»:

«Всё! Суетиться смешно!»

Познано, нет в этом смысла,

Прожит достаточный срок.

Ныне, вовеки и присно

Не запастись благом впрок.

Мне ль исполнять волю неба:

Сеять любовь да добро,

Если на «бабки» потреба,

Если всё «хитро-мудро»?..

Когда-нибудь в последний раз

Я поднимусь на эту гору

И оглянусь, и улыбнусь

Открывшемуся мне простору.

Реке, и дому, и садам,

И раздвоившейся дороге:

Всему, что я оставлю вам,

Прощаясь горько на пороге.

Я сохраню в душе тебя —

Обитель нежности и дружбы,

Куда пришёл, вас всех любя,

Оставив крест нелёгкой службы.

И пусть течёт в реке вода,

И пусть колышет ветер ветки —

Обитель будет здесь всегда,

Коль в ней опять играют детки.

Настанет время – я уйду,

Но буду рядом…

За вами буду наблюдать

Влюблённым взглядом.

Я буду с вами каждый день,

Чтоб любоваться,

Намёками давать совет,

Но не касаться!

Вам будет странно

Ощущать мою заботу —

Попутным ветром помогать

Творить работу.

У любви свои ингредиенты,

Вкус любви всегда неповторим.

Радуют нас близости моменты,

Но разлуки вздох необходим.

Можно подсолить любовь изменой,

Можно щедрым даром подсластить,

Можно бакалейной переменой

Хмель любовный чем-то подменить.

Можно всё, но разве это нужно,

Если ты влюбленный и любим?

Не навязывай любовь свою натужно.

Лучше дружбу просто сохраним.

Мне приснилось: я пришёл к себе, Святому,

И прошу Святого: «Помоги:

Разъясни, в чем жизни суть, Плохому,

Попроси, что хочешь, но не лги!»

И сказал Святой, смотря сурово:

«Жизни суть – притворство, дорогой.

Нет на самом деле ни Святого, ни Плохого,

Есть лишь суд неправый над собой!

А судью в нас в детстве воспитали,

Рассказали: что такое «хорошо»,

Что такое «плохо» показали

И взошло, поехало, пошло…

Если в школе мало ты учился,

Жизнь тебя доучит, объяснит:

Что Святым нам надо притвориться

И Плохого в нас никто не уличит».

«Да ты сволочь!» – закричал я на Святого -

«Ты всю жизнь обманывал людей!

Артистизма не хватает у Плохого,

Но он всё-таки, по-своему, – честней!»

Мы схватились в схватке рукопашной,

Он меня пытался задушить.

Умереть или вернуться к жизни страшной?

Что же делать: быть или не быть?!

Он шипел, усиливая хватку:

«Ну зачем же так переживать,

Жизнь – иллюзия, ты береги сопатку –

Вот тебе и будет благодать».

«Всё ты врешь» – я прохрипел злодею:

«Жизнь прекрасна, надо только врать».

«Надо быть собою»,– думал я, слабея,

И от страха стал во сне орать…

Умер я,

но не будут меня хоронить.

Ветер развеет мой прах

после сожжения.

И не будет ни слёз, ни речей,

ни свечей,

ни богослужения.

Жертвою вируса пал —

не соблюдал предписания.

Возраст спастись мне не дал,

это – моё наказание!