Святослав Буробин - Призраки прошлого

. «Но не думал Саша тогда, что со временем летать станет тяжелее, а собранная пыльца будет тянуть вниз. Нет-нет, совсем не думал!» – Александр скорчил недовольную гримасу. Под звуки нервных смешков пальцы сбавили темп. Теперь тень-бабочка больше была похожа на потрёпанную жизнью тень-бабочку. Каждый взмах крыльев давался непросто, но это волевое существо каким-то чудом продолжало лететь. «Ой-ой, кажется, сиюминутные удовольствия повисли на тебе тяжким грузом, жалкое насекомое» – посетовал Александр. «В смысле ты не знал? А мама тебе не говорила, что наркотики, алкоголь и беспорядочные половые связи – плохо? Правда, не говорила? Ай-ай-ай, ну что за мать, о таком с пелёнок рассказывать надо!» – ехидно улыбнувшись, артист из театра одного актера сжал ладони в замочек, изобразив камень. Получилось не очень похоже, но Сашу устроило. Камень сорвался вниз и больно ударился об пол. «Ну всё, летун, долетался. Плюхнулся Сашка низко-низко, совсем его теперь не видать. Никто не слышит и не видит. Поделом! Поднимется он теперь нескоро, если вообще поднимется» – нашему герою это представление настолько понравилось, что он захлопал в ладоши, как маленький ребенок. Тень-творческий кризис и тень-делирий тоже удовлетворённо покачивались. А лампа светила неодобрительно: ей уже приелись эти однотипные сценки, покоя хочется. Со стены из-под сантиметрового слоя пыли презрительно смотрела икона Христа-спасителя. Не сказать, что Александр был набожным человеком, но должно же и в этой квартире быть что-то доброе, не погрязшее в тьме и безысходности.

Через несколько секунд на тумбочке уже лежал свежий лист бумаги. Чистый и открытый всему новому. Глаза творца горели энтузиазмом. Вот-вот должно произойти рождение второсортного шедевра. Вдохновение всегда приходит резко и неожиданно, как ментальные заболевания. Пожалуй, даже ещё резче.

Мать летать учила

Желтопёрых сынов своих.

Не хватало подъёмной силы

Неокрепших перьев пустых.

Вторя сигаретному дыму,

Игла сверкнула, нырнув в пульсацию вены.

Маячившие пред глазами пустыми,

Сыны полетели, разбившись о стены.

Убитая горем мать, с прожжённым окурком крылом,

Сорвалась камнем. И ей – поделом.

После того, как бумага была безнадёжно испорчена стихотворением сомнительной культурной ценности, Александр довольный лёг обратно в кровать. Похоже, сон всё-таки добрался до него, заключив в свои крепкие объятия, так как Сашка даже забыл скомкать своё произведение и выбросить в прикроватную урну, специально оборудованную для этих вещей, как он привык делать.

В довершение ко всему, лампа перегорела, и ночь с великим аппетитом поглотила всё содержимое комнаты. Теперь-то точно полная идиллия и порядок.

Глава2

Снились тени прошлого. Да и сам Александр со временем превратился в тень, уподобившись своим воспоминаниям. Такой же отстранённый, блеклый и мрачный. Вечно на втором плане, вынужденный наблюдать, как рушится собственная жизнь, не в силах изменить что-либо.

Пробуждение было отвратительным, наш герой вскочил в холодном поту. Сердце гулко билось, взгляд метался по комнате, сам не зная, что именно жаждет найти. Только секунд через 30 дыхание выравнялось, а пульс вошёл в нужный ритм. Кошмары (а своё прошлое Александр считал именно одним нескончаемым кошмаром) стали сниться всё чаще. Жить прошлым сложно. Забыть прошлое – ещё сложнее. Этот девиз, лишённый оптимизма, плотно въелся в мозг, образовал укоренившиеся нейронные связи. Ненадолго помогали ранее прописанные нейролептики. Глушили тревогу, страх и даже мысли. Однако Александр превышал дозировку и принимал их чаще, чем положено. Стоит ли говорить, что бесконечно так продолжаться не может, и ни к чему хорошему это не приведёт? От такого бездумного приёма лекарственных препаратов может развиться нейролептический дефицитарный синдром, эффект которого, вероятно, Саша и наблюдает в последнее время. Слабость, вялость, безволие и сужение круга интересов до одной точки. «Овощной писатель или писатель-овощ?». Интересный вопрос, не требующий ответа. Уже трудно определить, во сну или наяву всё это происходит. «Смешалось».

Внезапно голову пронзило воспоминание о ночном кошмаре. Очередная страница не столь отдалённого прошлого, ранее плотно подавляемая нейролептиками. Был холодный осенний день, пальто развевалось на ветру, как белый флаг капитулирующего государства. Сигареты отлетали одна за одной, но не приносили ни малейшего облегчения. К сожалению, никотин не в силах спасти заблудщую душу. «Этого не может быть». На самом деле, ещё как может.

Читать дальше