Айрат Сулейманов - Высокий свет. Стихи

Листьями слепит мои глаза.

Девушка купальник выжимает,

Капли по плечам ее бегут.

Ветви оголенную скрывают,

От людского сглаза стерегут,

Наседают на меня и даже

Бьют в лицо, теснят со всех сторон.

Знали бы, что я ее не сглажу,

Потому что в девушку влюблен.

Переправляясь на моторной лодке,

Какой-то дядька

С сумкой на боку,

Отрыгивая перегаром водки,

Цедил с особой злобой старику:

– Какие деньги? Я же твой начальник!

Ты что,

Не знаешь все

До сей поры?!

И кипятился дядька,

Словно чайник,

Кидающий из горлышка пары.

…Один толчок.

И лодку закачало.

Старик молчал

(Не надо бы молчать!),

Он знал одно:

Все люди

У причала

Обязаны билеты покупать.

А шишка та

На гладко-ровном месте

Сидела, тихо кашляя в кулак.

Я это написал не ради мести,

Но и, конечно же,

Не просто так!

Причесанный, начищенный

И яркий,

С прищуром затаенного врага,

Ты нужен нам,

Как мертвому припарка,

И как собаке пятая нога.

Я видел их,

Они стояли

На грани будущих тревог.

Он трогал кисти алой шали,

А разговаривать не мог.

Пытался перед нею каяться,

Придумывая пышность фраз.

Но есть пословица: двух зайцев

Немыслимо поймать за раз.

Она не говорила тоже.

Здесь не поможет разговор:

Ее молчание похоже

На самый строгий приговор.

Не падала рабыней в ноги,

Усталая, но не в слезах,

Ушла по выбитой дороге

С его ребенком на руках.

И он совсем остался нищим,

Забытым, брошенным давно,

Как на ненужном пепелище

Недогоревшее бревно.

Вчера лесник соседа обманул, —

И ложь его была острей кинжала, —

Сказал, что утром вся земля дрожала,

Когда соседская корова за аул

Недоенной с его быком сбежала.

Мужик-простак поверил леснику,

Пошел искать сбежавшую корову,

Топтал траву, ломал лесную крону,

Кричал ее, ему в ответ: «Ку-ку…»

Да в перелеске дятел-дровосек

Отстукивал ритмические дроби,

Все силы в этих поисках угробив,

Вдруг вспомнил отрезвевший человек:

Корову-то свою давно он пропил.

Пошел назад, полез на лесника,

А он ему толкует:

– Эх, Емеля,

Не надо шляться по селу с похмелья,

Ведь у меня от века нет быка.

А где же здесь мораль?

Мораль одна:

Не похмеляйся и не пей до дна.

(шутка)

Сравню ли с сиреневой веткой,

Сравню ли с цветочным огнем,

Мне все же не легче с соседкой,

А все тяжелей с каждым днем.

Бросает в туманную нежность

И трогает до костей

Монгольская безмятежность

Разлета ее бровей,

Не громкий, не очень звенящий

Ее удивительный смех…

И скажет любой проходящий:

– В такую влюбиться не грех.

В глазах ее, пылких и смелых,

Сверкающий пламень огня.

Глаза – не глаза!

Это стрелы, летящие прямо в меня.

Но буду, товарищи, краток,

Как кратка и кротка она.

Единственный в ней недостаток:

В другого она влюблена.

* * *

В подушку оба глаза спрячу,

Свою последнюю удачу

Я этой ночью потерял.

Зачем, к чему ее корил,

И вспоминал со злом кого-то,

И столько глупых анекдотов

Ей впопыхах наговорил?

Напомнил сгоряча и зло

Ей конопатого соседа

И два наметившихся следа,

Идущих прямо за село.

Она глазами сверк да сверк…

«Когда мы встретимся?» – спросил я.

Зажгла улыбку через силу:

«Ах, после дождичка в четверг…»

Ревнуем, походя кричим…

Но не дозволено вовеки

Искать в любимом человеке

Причину, если нет причин.

Плакала кукушка за деревней,

Горемычно сидя на суку,

Слушали поникшие деревья

Древние стенания: ку-ку.

Убивалась, плакала устало,

Жаловалась, но в конце концов

По чужим гнездовьям раскидала

Свои яйца – будущих птенцов.

Раскидала на чужие ветви

На березе или на ольхе,

Испокон веков на белом свете

Люди знают о ее грехе.

Ладно, если греховодит птица,

Но ведь человек в коленках слаб:

Плохо, что такое же творится

Среди наших одиноких баб.

Плач летит над сумеречным лесом,

А вдали пророчат петухи:

Никаким достигнутым прогрессом

Не избыть кукушкины грехи.

Как блудили пташки, так и блудят,

Блуду нет законов и границ…

К сожаленью, было так и будет

На земле не только среди птиц.

* * *