Мукагали Макатаев - Ты Бытие мне посвяти!..

Моим плодам пока не пробил зрелый час,
Когда же юности моей огонь погас?!
А некогда твоей мечтой я не была ли?
Меня ты вспомни и прости во имя нас!

Я помню, да, я вспомнил девушку одну,
Она ушла давно в забвенья пелену.
На прежнем месте сердца дерзкого задиры
Теперь тандыр стоит, ну посмотрите ж, ну.

От юности остались веки лишь и брови,
А волосы как смоль все поседеть готовы.
Меня от всей души «любимая моя»
В огонь как лист бумаги бросила любовный.

Я помню как ходил к тебе на наши встречи,
Лукавя, ты в мои не вслушивалась речи.
Тогда, смеясь, меня обманывала ты,
Уйдя, мечтой неверной обеспечив.

Мечту мою, мне подарив, ты удалилась,
Ища тебя, на перевалах заблудился.
Я мчался так, что поднималась пыль за мной,
В засохший стебель из цветка я превратился.

Я помню всё, и ты, пожалуйста, взгляни-ка
На памятник тех дней, его ты принеси-ка.
Прошедшая, проросшая сама собой,
Где молодость моя, её скорей найди-ка?

Я двери распахнул, мечту не провожал я,
И даже не пожал ей руку на прощанье.
Я не заметил, что вокруг произошло!
Закончила ль моя мечта существованье.

Пусть будет, всё же, у меня мечта родная,
Надежда мне зачем нужна твоя больная.
О молодость, как трудно мне тебя понять,
Слагать ли мне стихи, рыдать ли, я не знаю.

В моей душе есть много разных кладов;
Бродил я долго вечером по саду,
Целующихся парочка сидит.
Прошёл, не оглянувшись, это правда.
…Тогда я вспомнил осень, или лето,
Давно в саду мы отдыхали этом.

Вот точно также в сумерках когда-то,
Испытывали страсть мы до упаду.
Мы двое сев подальше от людей,
Друг друга грели в пламенных объятьях.

И точно в эту пору, в это время,
В саду случилось так с двоими теми.
Звучал за нами юности вопрос:
Пока вас не пугает утра бремя?

35 лет.
И тридцать пятая весна,
35 лет.
За это время много что увидел.
35 лет я выгорал,
35 лет я прорастал.
35 зим и столько ж лет,
Не слабый возраст тридцать пять.

35 лет.
По жизни я бреду.
Ещё таких же будет 35?
Предчувствую…
Отца я помню, он под лампой
ВКП(б) историю читал.

Я помню день февральский,
Сидит отец и ждет на фронт отправки.
Я помню всё –
Поля, посев, аул и школу,
Учителей и чёрствый интерната хлеб.

Я помню всё — и мою пашню, и жилище,
Не помню лишь моменты радости и слёз…
Бывало в детстве я иду,
Вцепившись за соху, вола упряжку.
А раз я был крестьянским сыном,
То в десять лет хозяйством занимался.
Отцу фронтовику я пулю передал,
В миг обменяв лепёшку на свинец.

Я помню бабушку свою.
Она была такой спокойной,
Она была немногословной.
Трубу от самовара помню я…
Стоит подуть ветрам,
Ревёт она, звук издавая свой печальный.

Я не припомню.
А был ли шустрым я ребёнком?!
А если был, то почему не слышал похвалы?!
Лишь помню,
Что победа птицей прилетела
В наши края с задержкой на неделю.
Так я и рос.
Солдата я пылающее пламя,
Я не затух и не погас,
Мне тридцать пять.
Мне люди говорят:

«На вид пригожий»,
«На речь пригожий»,
А буду дураком, не выдержат они,
Ничтожеством и тварью назовут,
Нельзя плохим мне быть,
Мне говорят: «На вид пригожий».

35 лет.
Дел незаконченных так много.
(Минувшее сном сладким кажется всегда)
И совесть у меня чиста.
Не скажут и не будут сожалеть,
Что я кому-то сделал зло.

Если моё грядущее великим будет,
Я устремлюсь к нему.
Есть у меня билет на сцену жизни.
Свое законное я место отстою!!!
35 лет.
Мой тридцать пятый солнца год,
35 лет смеялся я,
35 лет я плакал.
Кто знает,
35 вёсен,
Сколько проживу?…
35 зим, 35 лет,
Не слабый ж возраст тридцать пять…

Лежат простёршись гордо горы тут вокруг,
Джайляу ты посети и маленький аул.
Местечко «Карасаз» должно быть где-то рядом,
Его увидишь ты, сюда приехав, друг.

Увидишь лес зелёный и ложбины,
Прозрачные кипящие глубины.
Там у ложбины дом разрушенный стоит,
Войди туда на срок не очень длинный.

По-человечески свой проживая век,
Здесь тихо обитал смиренный человек.
Как ни старался он вести хозяйство,
Плоды трудов его растаяли как снег.