Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений

Я не открою, право же, секрета,
Коль гляну в ваши трепетные дни.
Вы жили, как Ромео и Джульетта,
Хоть были втрое старше, чем они.

Но разве же зазорна иль позорна
В усталом сердце брызнувшая новь?!
Любви и впрямь «все возрасты покорны»,
Когда придет действительно любовь!

Бывает так: спокойно, еле-еле
Живут, как дремлют в зиму и жару.
А вы избрали счастье. Вы не тлели,
Вы горячо и радостно горели,
Горели, словно хворост на ветру.

Пускай бормочет зависть, обозлясь,
И сплетня вслед каменьями швыряет.
Вы шли вперед, ухабов не страшась,
Ведь незаконна в мире только грязь,
Любовь же «незаконной» не бывает!..

Дворец культуры. Отшумевший зал.
И вот мы трое, за крепчайшим чаем.
Усталые, смеемся и болтаем.
Что знал тогда я? Ничего не знал.

Но вслушивался с легким удивленьем,
Как ваши речи из обычных слов
Вдруг обретали новое значенье,
И все – от стен до звездного круженья —
Как будто говорило про любовь!

Да так оно, наверное, и было.
Но дни у счастья, в общем, коротки.
И, взмыв в зенит и исчерпав все силы,
Она, как птица, первой заплатила
За «сто часов» блаженства и тоски…

А в зимний вечер, может, годом позже
Нас с ним столкнул людской водоворот.
И, сквозь беседу, ну почти что кожей
Я чувствовал: о, как же непохожи
Два человека – нынешний и тот.

Всегда горячий, спорщик и боец,
Теперь, как в омут, погруженный в лихо,
Брел, как во сне, потерянный и тихий,
И в сердце вдруг, как пуля: «Не жилец!..»

Две книги рядом в комнатной тиши…
Как два плеча, прижатые друг к другу.
Две нежности, два сердца, две души,
И лишь любовь одна, как море ржи,
И смерть одна, от одного недуга…

Но что такое смерть или бессмертье?!
Пусть стали тайной и она и он,
И все же каждый верен и влюблен
И посейчас, и за чертою смерти!

Две книги рядом, полные тепла,
Где в жилах строк – упругое биенье.
Две книги рядом, будто два крыла,
Земной любви – живое продолженье.

Я жал вам руки дружески не раз,
Спеша куда-то в городском трезвоне,
И вашу боль, и бури ваших глаз —
Все ваше счастье, может, в первый раз,
Как самородок, взвесил на ладони.

И коль порой устану от худого,
От чьих-то сплетен или мелких слов,
Махну рукой и отвернусь сурово.
Но лишь о вас подумаю, как снова
Готов сражаться насмерть за любовь!

Зал. Напряженное ожиданье.
На сцене безмолвный суровый бой.
Склонились гроссмейстеры над доской.
Идет турнирное состязанье.

Игра все опаснее накаляется.
Вот тут-то бы драться и побеждать!
И вдруг перемирие предлагается.
Оно с удовольствием принимается,
Обоим не хочется рисковать.

Конечно, манера у всех своя,
Но как-то, увы, жидковато все же:
Сегодня ничья, и завтра ничья,
И послезавтра нередко тоже…

«Ничья» – безусловно же, это слово
Противно для подлинного бойца.
Бойцы даже в шквальном огне готовы
Бороться смело и до конца.

«Ничья» – это жить без особых бед,
Ничем себя сложным не озаботив.
«Ничья» – это, в общем, и «да» и «нет»,
«Ничья» – это вроде и «за» и «против».

Не знаю, важны ли вопросы эти,
А шахматы все же игра к тому ж.
Да слишком уж много на белом свете
Вот этих ничейно-несмелых душ!

В политике, в дружбе, любви, труде,
Где надо, не труся, принять решенье,
Ничейные души везде, везде
Ищут ничейного округленья.

Ну честное слово, вот так и кажется,
Что обтекаемая душа
Не ходит по жизни, а просто катится,
Как мячик, удобно и не спеша.

И хочется мне без дискуссий злых
Упрямо и радостно с разворота
Забить этот «мяч», словно гол в ворота,
И все! И уже никаких «ничьих»!

Эх, жить бы мне долго-долго!
Но краток наш бренный век.
Увы, человек не Волга,
Не Каспий и не Казбек.

Когда-нибудь путь замкнется,
И вот на восходе дня
Город мой вдруг проснется
Впервые уже без меня.