Николай Богомолов - Разыскания в области русской литературы ХХ века. От fin de siècle до Вознесенского. Том 1 - Время символизма

Цитата из стихотворения Гиппиус «Крик» (1896). О последних днях и смерти А.И. Урусова, последовавшей после тяжелых страданий 16 июля 1900 г., см. подробнее: Андреевский С.А . Книга о смерти. М., 2005. С. 242–243.

Единственная пьеса Комаровой – «Каролина Нейбер», была поставлена Театром Литературно-художественного общества (Суворинским) в 1900 г.

См. об этом: «Заседание нашего общества о премиях. Принят проект: 3 премии 1000 руб., 500 и 300. Дирекция выбирает жюри и составляет программу для получения премий» (Дневник Алексея Сергеевича Суворина. М., 1999. С. 368; запись от 18 февраля 1900). Представленные на конкурс пьесы, как можно судить по тому же дневнику, Суворину активно не нравились. Однако пьеса Комаровой была ею не представлена на конкурс, а просто дана Суворину для чтения (Там же. С. 382; запись от 21 марта. Название пьесы искажено). О современном состоянии драматургии Гиппиус писала самому Суворину 24 июня/6 июля 1900 (Литературное наследство. Т. 106, кн. 1. С. 59).

Речь идет о Театрально-Литературном Комитете при Дирекции Императорских театров, определявшем пьесы, возможные в этих театрах для постановки. После смерти Д.В. Григоровича в декабре 1899 г. с 8 января 1900 г. в его состав был включен Ф.Д. Батюшков, пригласивший туда и Д.С. Мережковского, а после выхода И.А. Шляпкина в октябре 1899 г. членом стал Д.В. Философов (выбывший, правда, из состава Комитета 10 марта 1901). Следует отметить, что пьеса Комаровой среди одобренных для постановки не числится.

Имеется в виду программная для Гиппиус драма «Святая кровь» (впервые: Северные цветы на 1901 год, собранные книгоиздательством «Скорпион». М., 1901). Там действительно действуют отшельники – о. Пафнутий и его послушник Никодим, а также русалки и ведьмы, которые, однако, могут восприниматься как дети. Ср. начало второй картины, когда о. Пафнутий говорит о русалочке: «Живая! Живая девочка, Никодимушка! Ведь ты ребенка чуть не убил! <���…> Девочка, а девочка!» ( Гиппиус З . Пьесы. Л., 1990. С. 18).

Гиппиус пишет об известных петербургских театральных деятелях: Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874–1952) – драматург и переводчица; Лидия Борисовна Яворская (в замуж. кн. Барятинская; 1871–1921) – знаменитая актриса (ее письма к Комаровой марта–ноября 1900 г. – РГАЛИ. Ф. 238. Оп. 1. Ед. хр. 493; из писем Щепкиной-Куперник сохранилась лишь небольшая записка – Там же. Ед. хр. 486); Константин Иванович Арабажин (1866–1929) – журналист, много занимавшийся театральной критикой. Отметим, что в начале 1900 г. Яворская попросила у Мережковского разрешения поставить в свой бенефис трагедию Софокла «Антигона» в его переводе, на что Мережковский дал согласие. Щепкина-Куперник и Яворская состояли в близкой дружбе.

Речь идет, судя по всему, о ранее упоминавшемся романе «Сумерки духа», окончившемся печатанием в июле.

«Альма» – трагедия Н.М. Минского (СПб., 1900), чтение которой в Литературном обществе Комарова в цитированных нами ранее мемуарах вспоминала среди наиболее запомнившихся событий. Статья Гиппиус о ней – «Торжество в честь смерти»: «Альма», трагедия Минского // Мир искусства. 1900. Т. 4. Литературный отдел. С. 85–94. Вопреки самоуничижительному отзыву Гиппиус, статья имела принципиальное для автора значение.

Мережковский Д.С . Памяти Урусова // Мир искусства. 1900. Т. 4. Литературный отдел. С. 36–37.

Книга Мережковского «Лев Толстой и Достоевский» (печаталась в журнале «Мир искусства» в 1900–1902 гг.).

Письма Урусова к Комаровой (преимущественно на французском языке) за 1895– 1899 гг. см.: РГАЛИ. Ф. 238. Оп. 1. Ед. хр. 452.

Имеется в виду упоминавшаяся выше книга о Жорж Занд (неясно, в каком варианте – русском или французском).

Рецензия З.А. Венгеровой на книгу Комаровой нами не обнаружена (в том числе ее нет среди собранных Комаровой вырезок – РГАЛИ. Ф. 238. Оп. 1. Ед. хр. 747).

Обыгрывается значительно меньшая известность драматурга и журналиста кн. Владимира Владимировича Барятинского (1874–1941) по сравнению с его женой, Л.Б. Яворской.

Сын Комаровой.

Несколько дней спустя, 31/19 августа Комаровой писала Овербек: «Zina et moi nous avons passé l’été ici à Homburg. Je comptais revenir en Russie avec elle, mais à cause d’affaires à arranger avant de mon départ, je ne peux retourner à St.Pétersbourg avant de la fin de Septembre, ou même Octobre <���…> Zina vos a, sans doute, parlé du drame qu’elle a écrit récemment. Il y a une possibilité qu’il soit produit à Londres en Octobre, et c’est surtout pour arranger la réprésentation qu’il me faut rester ici plus longtemps. Ce drame est tellement fort, tellement nouveau et hardi, qu’il est peu probable que le public anglais le comprendra. Néanmoins, une réprésentation serait utile, si seulement pour épreuve de la mise-en-scène, etc. Je suis en train d’écrire la musique. – une travail très intéressant, puisque le sujet se préte tant à un traitement tant nouveau dans la musique. Zina a l’éspoir que ce drame sera produit à Paris l’année prochaine. Mais, certes, en traduction on perd tant de nuances, tant de finesses. C’était un travail presqu’impossible que de le traduire en anglais surtout pour moi, qui n’est point “l’écrivasse”!» (РГАЛИ, Ф. 238. Оп. 1. Ед. хр. 324. Л. 6–7). Перевод: «Мы с Зиной провели лето здесь, в Гомбурге. Я рассчитывала вернуться в Россию с ней, но из-за дел, которые следовало уладить перед отъездом, я не могу вернуться в Петербург раньше чем в конце сентября или даже в октябре <���…> Зина вам, конечно, говорила о драме, которую она только что написала. Существует возможность поставить ее в Лондоне в октябре, и именно из-за устройства постановки я должна оставаться здесь дольше. Эта драма настолько сильна, настолько нова и смела, что вряд ли английская публика ее поймет. Тем не менее спектакль будет полезен, хотя бы для пробы мизансцен и т.д. Я готовлюсь писать музыку, – работа очень интересная, потому что сюжет предполагает столько новых трактовок! Зина надеется, что драма будет поставлена на будущий год в Париже. Но, конечно, в переводе теряется столько оттенков, столько изящества. Это будет работа почти невозможная, как перевод на английский, особенно для меня, совсем не “писаки”!».