Михаил Андреев-Амурский - Родинки. Лирика

И в незапамятном бреду,
Явившись в мир туманом летним,
Я снова в мир другой уйду,
Искать, что не нашел в обетах.

А мать качала колыбель,
Шепча губами покаянье,
За то, что вечная метель
Судьбу отметила страданьем.

И сердца беспокойный стук,
Как метроном под небесами.
Несет в природу чистый звук,
Храня покой ее словами.

Добрым утром и негой привечаю тебя,
Я как будто бы не был в том краю никогда,
В нём и солнце не бродит, от дождей хоронясь,
И луна колобродит, как вселенский пегас,

Там завесою хмурой тучи прячут дожди,
Бесконечные звёзды в танцах мечут лучи.
Это небо для счастья, или рай для души
Временами ненастно, а порою в тиши,

Ищем взором любимую, подарившую рай,
Сохраним всё терпенье в нашем сердце для тайн.

На Тортуге, пропитанной ромом,
Где искрится песок до небес,
Реют чайки в тропической дрёме,
В ожидании знойных чудес.

Де Эредиа, правнук пирата,
На сегодня – рыбак по судьбе,
Уж он помнит адских ребяток,
Что исчезли в морской синеве.

Были дни на безрыбье, и в штОрмах,
И удача, как свет при луне,
Звон дукатов, зАлитых кровью,
Слезы пленников, спящих во мгле.

Он сегодня никто, позабытый,
Де Эредиа стонет во сне,
А жестокость живет, не убита,
Храмом страха в земной стороне.

Узором яшмы в пене Посейдона
они живут как тысячи миров,
скитаясь меж потоками Тритона
и воспевая нежность и любовь.

А в бесконечном беге под волнами
они меняют образ навсегда,
нам в прошлое их не вернуть словами,
в минувшем растворилась их судьба.

Их много в океанской красоте,
чудес морских, что складывают душу,
когда живём, то выбираем все,
а уходя, мы оставляем сУше.

И берег пополняется судьбой,
в узорах камня открывая сердце,
красивой сказкой радуя прибой,
иль выдавая тусклое бесцветье.

Я в трактир у дороги
после долгих путей
загляну ненадолго
в череде светлых дней.

И спросил я у ветра,
прилетевшего с дюн,
в ком найти мне привета,
я давно уж не юн.

Среди лиц незнакомых,
и в небрежности лет,
глаз прекрасных истома
улыбнулась в ответ.

Но луны монотонный,
убегающий свет,
нам вернул, полусонным,
шёпот дальних планет.

Ты ласкала мне сердце,
у заветной черты,
и оно всё ж надеется,
как надеешься ты.

И под вечными елями,
что дышали весной,
покачал мне куделями
древний старец лесной

Он сказал очень много,
твёрдо в душу глядя:
«Непременное, важное
сохрани навсегда».

Здесь, за тропами лешими,
у морской синевы,
греет счастье безгрешное
не для общей молвы.

Вечер вуалью накрыл небеса,
море смирилось волной,
лес, подступивший к его чудесам,
нас провожает домой.