Ирина Кущенко - Избранное. Книга 1

Я расплавлена, я без имени,

только тело горит – ты возьми меня.

Это просто гормоны фальшивые,

мы с тобою давно одержимые.

Страсть в тебе и во мне – пропадаем.

Ты сказал – я приду, полетаем…

58.

Когда-нибудь в конце пути

я оглянусь на то, что было

и вспомню лица всех людей,

которых в прошлом позабыла.

По кадрам я восстановлю

все наши встречи – расставанья.

Пока я жизнь не тороплю,

но знаю – будет день прощанья.

Я вспомню детство и детей,

с которыми училась в школе

и настоящих всех друзей,

кто разделил со мной пуд соли.

Всех, кто помог и кто подвел.

Всех, кто любил и ненавидел.

Того – кто свет во мне нашел.

Того – кто света не увидел.

Я вспомню всех и улыбнусь —

мозаика сошлась помалу.

Хоть в прошлое и не вернусь,

спасибо всем – с кем я совпала…

59.

Ты меня спасаешь от безумия

светом, протянувшимся во тьме.

В шаткость ночи, в круглость полнолуния

ты всегда на связи – ты во мне…

Тоненькою нитью над обрывом,

по запястью змейкой, чуть дыша —

держишь крепко и латаешь дыры,

чтобы вдруг не выпала душа…

Деликатно, но так постоянно,

чтобы меня – птицу – не вспугнуть,

ты врачуешь прожитого раны

и всегда стараешься вернуть.

Ты не думай – я все понимаю,

я все вижу и вдвойне ценю.

Каждым вдохом я тебе внимаю,

каждым выдохом тебя люблю…

60.

Чужие мысли не дают уснуть спокойно,

чужие мысли поселяются внутри.

Чужие мысли – ну зачем вас столько?

Свои ушли – не выдержав тоски.

Чужими мыслями свою врачую рану,

чужими мыслями прикладываю лед.

Своих бы мне – но их всегда так мало.

Свои, родные – все наперечет.

Свои бы мысли верными мне сделать,

свои бы мысли в счастье завернуть.

Чужие мысли, нарисуйте мелом

для заблудившихся моих короткий путь

61.

Снег милосердный все укроет,

сотрет все впадинки земли.

Но от меня уже не скроет

моей нечаянной любви.

Снежинки падают, играя —

рисуют белый примитив.

Я их ловлю и с ними таю,

небесный слушая мотив.

В любви укуталась, как в шали

и нежность муфточкой держу.

На белоснежном покрывале

твое я имя напишу…

62.

Близится встречи час,

и я волнуюсь немножко.

Вдруг иногда замираю,

все чаще смотрю в окошко.

Твои шаги ощущаю,

как тихое эхо счастья.

И все сильнее скучаю,

и жду твое слово: «здравствуй».

Как миражи в пустыне

нужны мне ночные звуки,

чтобы забыть отныне

про грусть тишины гулкой.

Сердце стучит очень громко —

тебя ко мне приближая.

Судьба с дорожной котомкой

любовью меня спасает

63.

Мы будем ехать по дороге,

ее бросая в виражи,

и Млечный Путь – как росчерк Бога

откроет неба рубежи.

Мы будем мчаться, словно птицы —

в твоей руке моя рука.

И нам с тобой опять не спится,

и вдаль нас манят облака.

А за окошком проплывают

косых деревьев стройный ряд

и ветками нас провожают,

запомнив наш счастливый взгляд.

Дорога манит счастьем звонким,

шуршит под тяжестью машин.

Я чувствую себя ребенком

и женщиной с тобой одним.

Я буду растворяться в звуках

и буквах нежных слов твоих.

Нас обнимает теплым кругом

мечта одна – но на двоих.

С тобой готова ехать долго,

не спрашивая – что и как.

Душа доверчивым котенком

тебя целует – добрый знак

64.

…А потом приснится сон,

в этом сне со мною будешь ты.

И куда-то улетит боль,

и сведутся снова все мосты.

В этом сне я буду танцевать

под луною, обжигая мост.

С небоскреба в небо улетать —

покидая свой привычный пост.

Пролетать мимо огромных звезд

и небрежно с ними говорить.

Зарядившись тысячами доз,

я смогу весь мир тебе дарить.

На мосту все пламенеет дождь.

Небоскреб, тоскуя, ждет меня.

И луна прощает мою дрожь,

понимая – что я не одна.

На мосту следы моих ступней —

раскалившийся ночной маршрут.

Среди тысячи шальных огней

отыщи меня, давно я тут.

И перила тонкою резьбой

мне вопьются в ледяную плоть.

Так хочу я быть всегда с тобой,

а пока во сне побудь немного хоть…

65.

У меня появился пес —

смешной, толстолапый барбос.

С кнопочкой носа, с глазами в полмира.

Кошка ревнует и злится, задира.

Кошка боится меня потерять —

что перестану с ней я играть.

Хвост распушила, глазами сверкает

и на беднягу щенка нападает.

Что же ты злишься, смешная дуреха —

тебе не помеха милая кроха.