Кай Гиллинджер - Чувства

И не нужна будет усадьба.

Ты можешь сразу помирать -

Нет смысла дальше в жизнь играть".

Вот так, закончил я рассказ свой.

Встал тихо, не спеша

И зайдя в трюм едва живой,

Остановился чуть дыша.

И тут упал я – был таков,

Занесся главный командир

И крикнул всех своих братков.

"Упал, наш, духом сувенир" -

Сказал он шёпотом, дыша,

Не громче чем моя душа.

И я доволен своей смертью,

Хоть нет жены и двух детей,

Ведь меня полк мой помнит с честью,

Ведь я всегда был всех храбрей.

Однажды, ты солжешь мне,

И это будет лишь случайность.

Потом, уж, будет помрачнее,

Да это ведь не тайна.

Твой первый раз будет – нелепость,

А всё потому что, ты затруднялась ответить.

А я поверю, как глупец,

Ведь я совсем-совсем ещё слепец.

И вот ты лжешь в десятый раз,

Уже уверенно, с ухмылкой,

А я иду как будто в первый класс -

Недалеко моя могилка.

И вот зашло за сотню -

Ты брешешь почти каждый день.

И с каждым днём ты всё охотнее

Мне лжешь, как деревень.

Настал момент – враньё вошло в привычку,

И ты мне врёшь прям сходу и везде.

Быстрее лжешь чем ездит электричка,

Ты по вранью – сам президент.

И вот настал конец терпенью моему,

И я ушёл в такую тьму…

А ты осталась совсем одна,

Ведь ты врала совсем без дна…

Ты помнишь, то прекрасное мгновение,

Когда увидел я тебя впервой?

Ты помнишь, то чудесное свидание,

Когда мы вновь увиделись с тобой?

Ты помнишь первый поцелуй,

Когда соприкоснулись губы наши вместе?

А помнишь тот красивый рататуй,

На свадьбу той, хорошенькой невесте?

А помнишь, как катались вместе,

Мы с горок, высоченных тех?

А как стояли мы в том дивном месте,

Где не у каждого успех?

Да… Ты не помнишь это,

Ведь мы давно не вместе…

Эх… Мне б вернуть прекрасное, то лето…

Ах, как же той завидую невесте…

Ты счастлива с другим уже,

А я остался с крестом…

Я бы хотел бы взглянуть в твой сюжет,

Но в твоем сердце нет, уж, боле места…

А ты уехала, собрав все вещи

И не сказав, ведь мне ни слова.

И не оставила ты даже трещин,

Ну, что ж, скажу себе я "здорово".

Пойду и погружусь в Туман,

Где есть всегда любимый мой роман.

И в том Тумане есть сиденье,

Что будет мягче чем любой твой стул.

И тут не буду я лишь тенью,

Совсем не буду я сутул.

А я останусь тот же прежний человек,

Что всего-лишь мира субъект.

И вот я выйду из Тумана,

И стану бойче атамана,

Но ты мне грозно скажешь:

"У тебя ничего не осталось совсем!"

А для меня этот аргумент не особо важен,

Да и нет у меня никаких схем…

Я просто вспоминаю прошлое

И остаюсь самим собой.

Я вижу тебя кошкою,

Идущую наперерез, хромой.

Ведь прошлое осталось прошлым,

А ты осталась, ведь ни с чем.

Я помню, как гуляли мы однажды

И как сидели вместе мы.

И много видели мы граждан:

Седых, сутулых и хромых.

Но нам ведь было не до них -

Мы были счастливы и так.

И я не видел ведь других,

Ведь ты была мой артефакт.

А мы гуляли вновь и вновь,

Но чувства уже были хуже.

Застыла у меня в жилах кровь,

Когда узнал я, что мы просто дружим.

И вдруг ко мне подходишь ты

И говоришь: "Пора прощаться".

А я стоял, как будто бы застыл,

Ведь я хотел ещё общаться.

Но ты ушла, мне не ответив ничего,

А просто улыбнувшись на прощание.

Меня оставила ты одного,

С глазу на глаз с печалью.

Я вспоминал, как мы гуляли,

Как вместе мы смеялись,

И птиц по площади гоняли,

И тех охранников совсем мы не боялись.

Но та прошла уже пора

И мне совсем не весело теперь.

Мне не прекрасен больше этот город,

Ведь не вернуть мне тех потерь.

А ты по прежнему счастлива,

Гуляя так же, как будто бы со мной.

А я стал тем хромым и некрасивым,

Что день назад считал своей тюрьмой.

Я не увижу боле глаз твоих красивых,

И не услышу тот прекрасный смех,

Мы вместе не почувствуем прилива,

Не будет тех уже потех.

И вовсе я уже не лидер,

И я уже не ошибусь,

И больше ты меня, уж, не увидишь,

Ведь я буду лежать в гробу.

Мы вместе больше чем полгода

И хорошо нам всё это время было,

Пока любовь мою кто-то не продал,

Ведь ты совсем о счастье, уж, забыла.

Не помнишь ты моменты те прекрасные

И ты не весела уже,

Осталась лишь одна опасность,