#листопадова - Я тьма кромешная. Стихи

Ах! Бедные птицы, вы гибнете в небе,
Но рвётесь так всё выше и выше,
Я б сочинила пару тройку трагедий,
Где бы вы умирали все тише и тише.

Твои ладони не горят, а пылают.
Меня пытаясь проучить по вечерам
За то, что мои письма получают,
Не твои почтовые номера.
Температура больше не тревожит,
Но сердце варежками не согреть
Ближайшую неделю. И быть может,
Твой почерк в письмах моих сжечь?
Ты где? Тебя не выдает мне время – боль,
И против нас весь этот чертов мир.
Ведь если нас принять с тобой за ноль,
То выкинуть нужно десятки картин.
Картин —
Про любовь, где «пожары» бывают
Огромной стихией в любой точке света.
Поэмы, в которых людей обвиняют
В том, что люди ищут совета.

Да. На деревьях есть пожар,
Когда в твоих ладонях бьется пульс.
Я знаю, ты меня тогда нарисовал:
По памяти иль наизусть?

Но на улице все осень, осень!
Я хотела чтоб ты бросил,
Бросил оставаться без меня!
К тебе приехать, прилететь, приплыть;
Мечтах о встрече утренних свечей,
Где как и я пылать хотел среди огней,
И от северных ветров тебя укрыть.

Я б не сказал, что дождь не разъедает раны —
– Затрепетавших выжившей весной.
Я заболел, мне б этою весной,
Увидеть, сонным облаком, фонтаны.

Я знал людей с зелеными глазами.
Глазами: цвет – мохито или чая,
По утрам курили и не спали,
По ночам, сводя себя до края.

Встречал людей я с серыми глазами —
– Они пронзали душу всю насквозь.
Они других всех разводили врозь
По разным трассам между городами.

Сегодня я увидел всех очей прекрасных —
Влюбленные горели небеса.
Увидел всех очей: любовных, страстных!
И цвет не важен был в глазах.

Вы знаете, в таких глазах я видел всё.
Там вечность слез прошедших горем.
Я видел в них, смотря как в море —
– Глаза, пылающих огнем.

Я видел те влюбленные глаза,
Когда весь мир становится неважен,
И темнотой, ты не напуган, а отважен!
Когда влюбленные горели небеса.
Я пялился на них, как будто в море…

Амфетамин вдыхать так часто.
Так часто знать что ты один.
И верить в Бога – свято, свято.
Искать.
Итог – не находить.
Вдыхать.
И крепче, чтобы сразу
Забыть тебя.
Блин, больно я вдохнула.
Не подчиняясь твоему указу,
Все двери в дом с размаху, сразу.

Амфетамин спасает, сигареты —
– уже не кофе, а теперь коньяк.
Я вижу твои ночью силуэты,
Когда накурена – всё просто так.
Я ненавижу чувство за виною;
Я ненавижу пить, дымить, бухать;
Я ненавижу, но с собою,
Мне не зачем кому – то лгать.
Сегодня утром мертвой кошкой,
Я снова дула из ребра.
И длинной, длинною дорожкой,
Разрывал амфетамин и пустота.

И семь оков с тебя стянула ночь.
Запах мой оставишь ненадолго.
Так хочется ведь мне себе помочь
Разбиваться на миллиард осколков.
Мне не нужны твои все обещанья.
Они как яд, который отравляет кровь.
Мне не нужны твои признанья,
Которых ты, так пафосно, – любовь.
Мы неизменны, многоточны.
Наша история впишется за нас.
И то, что ты зовешь любовью,
Я назову «История о нас».

Привет мой сон. Я знаю, это ты.
Я вижу дождь и ветер сносит крышу.

Я сочиню и просчитаю все ходы,
Но от тебя так ничего и не услышу.

Сегодня осень там, где состояние,
Где ветер просит за окном —
Рассей души от расстояния,
До миллион бесчисленных оков.

И ты, и дождь меня утешат.
Утешат там, где умирала я.
С тебя до бесконечно – безмятежных,
Оставалось два верста.

И моя душевная забота – как печаль.
Пытается сорвать огромный куш.
А Гоголь про таких как мы, про нас,
Сочинял тома любимых «мертвых душ».

Смотри, где было твое имя.
Ты "до и после" раздели напополам.
Я от тебя совсем простыла.
Тут солнца нет, но ты есть – храм.
То утро, будто знаешь сколько,
Сколько километров до тебя?
Не мало будет мне с тобою.
Но ревность та – кто обнимал?
Сквозь тысячи секунд с тобою,
Я пролечу, оставив за собой пожар.
И все деревья, вновь поваленные мною,
Ты возрождал при помощи тепла.