Юлия Дрейзис - Номинация «Поэзия». Короткий список премии «Лицей» 2020

от стены к стене, от ссылки к ссылке, так что
то утро, когда выпал снег, обернулось

неожиданной радостью, отменившей

мысли о самоубийстве, я даже

написал тебе: «я поэт!». Однако стоит вернуться
в день переписки, серого неба.
Ночью, когда ты поблагодарила
меня за внимание, оказалось,
кто-то третий присутствовал между реплик.
Сколько времени? Что он хотел сказать – разоблачая
себя самого – этими гифками? Ведь он их отправил
в ту секунду, когда мы оба почувствовали, что нужна пауза
в разговоре.

Анархизм против сохранения территорий.
Безусловное гостеприимство разворачивается паразитизмом.
Что-то сломалось тогда. Но я до сих пор пытаюсь представить,
сколько еще скрытых данных хранят архивы
безобидных решений; самые мрачные
мысли посещают меня, и они похожи
на то, что иранский философ мог бы

назвать, что ли, ксеноагентом,

разрывающим прочные сцепки любого внутреннего сюжета.

Как бы там ни было, я верю в Тристеро,
толком даже не помня, что это такое.
Выпавший снег отмечает время
автономной зоны, и это странным
образом сочетается с тем моментом,
когда я заснул, наконец, в помещении без окон.

То же самое снится.

Но уже без надрыва, без четкой цели.

Без мыслей о сорванной родинке, без паранойи,
без желания стать счастливей.

не зубы режутся – осока
сухое тиканье часов
шатание éлей высоких
над головой
гудит сквозь сон
шаманское камлание шмéля
шуршащих капель тёплый шёпот
бесшумно падает в песок
и едва слышим тёмный стрёкот
каких-то тайных голосов

там | самому себе не веря
от солнца отвернув лицо
под пение клевера и хмéля
и птицы хохот восковой
усни | качаясь в колыбели
травы | застенчивой лесной
волнению её поверив
секретный сон
вернись домой
в гнездо
невидимое зверю
не пророни ни капли звука
с грибом срастись
и дёрном стань
быть человеком
ужас мука
зачем ты это
перестань

я здесь один | в звенящем сне
между гудков | и промежутков
приём | лицо моё в траве
на поле белых парашютов
я мёртвый жук | ответьте мне
в траве | так холодно и жутко

вот дождь прошёл | а может снег
но я | не подымаю век
и летом | не меняю кожу
будь осторожен
ночной случайный | человек
чужой дорожный | прохожий:
уже | я под твоей подошвой
идёшь по мне | и сердце мнёшь
пускай оно пустопорожно
но кровь струится из вен
хотя | такое невозможно

вдруг | что-то хрустнет в темноте

ты обернёшься | с робкой дрожью
не бойся | нежный человек
беспомощный | и осторожный
меня здесь нет | меня здесь нет
и ровный путь | тебе | проложен

мне говорил листок опавший
пропавший без вести:
«я без вести пропащий
ты видишь – по воде круги
Наберегувсегдастоящий?
я побледнел | я стал другим
в сезон тяжёлых льдин
мне снова так необходим
лёгкий озноб твоей руки
как тепловая зона —
я ими не любим – гоним
и к жизни этой не привит
останусь невесомым
ведь я один | всегда один
вдали от кроны»

хоть шелеста его иврит —
глухие волны —
мне незнаком —
он в тёмный тянет омут
но что-то изнутри болит
и в горле горький ком
как будто тронут
лёд на реке
но лист безмолвно
спит в руке

уже стемнело за окном
дар января | голубоокий
и на советском | ватным блоком
глухая мгла | опять легла
глубоким | сном
на обезглавленную церковь
но в млечном свете | голубом
идущем сверху | поволокой
и свечном свете фонаря
сверкает снег | осоловело
как будто | в яви января
смертельно белой
в вязком сне
есть только снег
и нет
тебя

бледнелось | воздыхания воды
упочивали в скрюзких девнах мыйцев
посюду: здеся | там | сюды | туды – вездев
посверкивали клювкие копейцы
и рыба из морев
полюбопытствовать | высовывала рыльце

отречённый от мира сего
обречённо гудит колокольчик
пролетая над чёрной землёй
в меднозвучной своей оболочке
в колокольне белее снегов