Ад Вороновский - Вороновым крылом по плечу

Я хочу отвезти тебя к морю. Ты не видел – я ж покажу, отвезу тебя к дивным просторам, к самому тёплому берегу. Я приведу тебя в сердце острова, дам тебе свою руку и, не спеша, тихо очень, вступишь в воду ногами ты, и плавать научишься быстро, ведь я защищу тебя здесь, прикрою, пока не разъест, от Посейдона проказных фиест.

Я хочу отвезти тебя к морю.

О, и я отвезу.

Я прижму тебя близко, закрою чем могу, как смогу, и умру в заключении песни хотя бы. За тебя. И за нас. Я умру.

Я хочу что смогу только дать тебе, ты поверь мне, к морю хочу… отвезти я… тебя. Я хочу.

И сказать надо, William, у моря, слыша шёпот его, тихий рок, сидя рядом с тобою – всё горе былое отпустить я неслышно готов.

И я сделаю всё, потому как, твой смешок мне дороже огня, который видел я, глядя вслед заходящего ныне же дня. Поражали цвета ведь заката…

Я хочу отвезти тебя к морю, даже… пускай я слегка грубоват. Почему? Я сейчас объясню, погоди же одну лишь секунду, слышишь шёпот его? Ну же, ну…

Ты не слышишь. А всё потому…

Потому что не видел ты море, ты не видел то дивное море, ты не видел и вовсе то море, что губило во мне… пустоту.

декабрь 2016

Пожалуйста,

Вернись ко мне

Я все прощу —

Ты только извинись.

Пожалуйста,

Вернись.

Я без тебя

Не вижу

Неба

Высь.

ноябрь 2016

Красиво за окном. Выйди да пройдись,

Скучая день за днём, от жизни отвлекись,

Оставь свои заботы, пустой от скуки дом,

И выйди в мир иной, тоски труп изувечив,

Останься человечен, лишь монстром обратясь,

И расскажи тем вечером, как ты любил, не злясь,

Укрыться в одеяло. И плакать под окном,

И думать: всё пропало, и вечером, и днём,

И теребить рукав футболки старой той,

Любил ты, непокорный, в окно глядеть при том.

Красиво ведь за ним. Возьми да и пройдись,

Смотри, не покорись лишь только тем забавам,

Которые кишат во тьме и в дне усталом.

И не забудь забыть в столе свой ножик верный,

Ведь он не пригодится. В последний и не в первый

Раз убедился ты, что нож тебе не нужен.

Убей словами тех, тебе кто не услужен.

Или не верно это? А ты возьми, пройдись

И посмотри на это как птица, сверху-вниз,

Подумай хорошенько, судьбе они сдались?

Или, отнюдь, пытаются лететь как можно ввысь?

Без крыльев, без надежды. Без нимбов и без душ,

Они стремятся выше, пустынность торопясь

Всего этого мира закрыть на век, и в грязь

Легко тебя опустят, ты только оглянись,

Но не подай ты виду, что понял их, клянись:

Ты ничего не видел. А впрочем…

Всё не так. Я обдурил всех просто,

Ведь сам я чёрт и враг.

Как только понял смысл, смотри ты в то окно,

И думая об этом, пройтись пора бы, но

Ты вовсе не желаешь, в истерике своей

Ещё и людей видеть. Их мимику мастей,

Всех разных, только, правда, они игры одной.

Ты не желаешь видеть ни глаз их, внутри чьих

Увидишь отражение своих же глаз пустых,

Ни лиц их всех понурых, иль пьяных, иль живых.

Желаешь видеть только деревьев жизнь немых.

Чудесно за окном. Возьми да и пройдись,

Вот только в мыслях этих,

Бесстыжих, словно дети,

Не утопись, стремясь

Понять людей всю страсть,

Пройдись и распрямись, души своей печаль

Ты только не венчай умершими цветами.

Ведь дьявол замечает движение всех душ,

Уныние всех душ,

И твой тот взгляд в окно,

Который ненавидит

Всё-всё, что только

Видит.

февраль 2017

легко отвергать своё «я» иное,

не таким как все себя считать.

легко убегать от людей и снова,

снова о необыкновенности своей кричать.

только вот силен тот, кто знает,

кем он является и кем хочет быть.

кто отвергает же свою личность, просто

не умеет на свете жить – лишь ныть,

и в шуме дня, попивая «Blazer»,

вновь уходить. чтоб себя хоронить.

март 2017

Мне плохо и одиноко,

Пускай я

и не один.

Проблема лишь,

что кретин

Я был, своим чувствам

дав тока.

Мне плохо, и душит,

хохот.

Не сделаю

даже вдоха.

Пожить бы

разок

без причин.

И выпить

валокордин.

Пока я сижу здесь

один.

Пожить бы

хоть раз

без кончин.

март 2017

Ледяные руки, потрогай.

Но не тронь мою душу – сожжёт.

Временами, печаль воспевая,

Помни ты, что в аду тебя ждёт.

Ледяные руки, дотронься.

«Вот он, в руку свою их берет».