Никита Бунтавской: Приступы жизни

Ты птицами больна, с деревьев хочешь слов

Немножечко содрать. Занервничает тополь:

Объявлена война погодных катастроф

И то́полиха робкая роняет сухо вопль.

Летит листва долой. И ты, порой, летишь

Немного сонная. На улице опасно

Лететь вороне белой в мире мышц,

Железа и стекла, купюры и пластмассы.

Ворона белая никак не может стать

Вороной чёрною. И зябликом не сможет.

Ей с крыльями так трудно совладать:

Их подрезать и красить надо всё же.

Но человеческие цепкие клешни

С крылом ворониным никак не перепутать.

И перьями тебя саму тошнит

Такими белыми, как сахарная пудра.

Распеться в человеческих костях

Тебе не хочется, не можешь. Не берётся

Вороньим голосом их нот. Тебе нельзя

Басить по-человечьи – Поперхнёшься.

Твоих расправленных на солнце белых крыл

Увидеть бы, застыв на перекрёстке.

И ждёт, любя, небесный твой акрил,

Когда с нагого тополя вспорхнёшь ты.

Привет, Луна, давно тебя не видел.

За скопищем громоздких облаков,

Откушенная, кто тебя обидел?

Кусачий петербуржский едкий смог?

А я не смог – Задумчиво и грустно

Навязчивого взгляда опустить

С тебя сегодня ночью. Гулко хрустнул

Внутри меня мой голос взаперти,

И дрогнули надорванные связки.

Как кожа жёлтая сегодня хороша

Твоя. И марево, как в сказке,

Как будто я на небо надышал

Холодное. Подтаял неба студень,

По нёбушку проскальзывает март.

Твой свет, Луна, так бесконечно скуден,

Но всё же – свет, рассеивающий мрак.

Учи и нас: рассеянно приткнуться

Лицом к твоим засушливым морям,

Искусству через силу улыбнуться

Всепоглощающим теням.

Это я, это я по церквям и парадным лестницам

Всё искал, всё искал красоты и чудес. Не нашёл.

Это я, это я не гадал, что во мне поместятся

Изувер и художник с красным карандашом.

Это я, это я в коридорах и тёмных комнатах

Всё хотел, всё хотел бы гортензией расцвести.

Это я, это я, растекаясь по полу порохом,

До последнего не хотел искрить.

Это я, это я на сыром и промозглом воздухе

Всё глотал, всё глотал с неба звёзды, не мог дышать.

Это я, это я сам рожаю на белых простынях

Счастье пряничное прямо из-под ножа.

Это я, это я, разбазаривший дни и месяцы,

Всё плету, всё плету неразборчивость в ценный шёлк.

Это я, это я – тот, кто в детстве мечтал повеситься,

Но от края до крайности всё-таки не дошёл.

Чтоб я видел лицо красоты

Подарил бы мне Рерих глаза

(только Рерих-отец, а не сын),

Чтобы краскою стала слеза.

Потекли бы на алчущий холст

Сладкой речкой поток киселя

И хвостатые звёзды, и гроздь

Тех цветов, что не сорваны зря.

Зацветала бы снегом гора

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.