Я как с поличным вор.
Опять зовут.
Мой выход в зал.
Да здравствует позор!
Я на диване сплю – вдруг скрип.
В квартиру входит гость.
Встаю.
Кричу.
Но тонет крик.
Как в горло вбили гвоздь.
Ползёт по телу паралич.
Он сердце сдавит тьмой.
Хлестнёт в глаза незримый бич.
Пронзит смиренья вой.
Один кошмар сменил другой.
Не встал, а ток прошиб.
О слава Богу, я живой!
Как никогда я жив!
Я Скрудж кануна Рождества:
Нет сцены и убийц!
Идите, обниму с утра!
Рассвет и трели птиц…
И ты приходишь, как мечта,
И говоришь: «Люблю».
Нас не погубит суета.
Шторм – ветер кораблю.
Мы в парк, на озеро, в кафе,
Вдоль набережной, в лес.
Твой голос так напоминает мне
О вечности небес…
Будильник чёртов!
Семь утра!
Верните мне мой сон!
Хочу его!
Чтоб навсегда!
Зачем работа?
Стон…
Сдаётся, понял, почему
Зло будет побеждать.
Мы проданы навек во Тьму.
Бог не хотел вставать.
Сбежать в берлогу,
Быть всем никем,
Идти не в ногу
Тупых систем.
Кому-то вечность,
У прочих – рай.
Ронять беспечно
Счастливый пай.
Пророкам бренным
Узор подач
Тяжёл, как пена,
Игрив, как мяч.
Долой оковы!
Уйди печаль!
Штурмуем снова
Иллюзий даль.
Удивительный человек-гопник
Первый действует, а другой злобно
Судит первого – это клише.
Удивительный человек-гопник
Прорастает в беспутной душе.
Он использует древние догмы
Оппозицией светлых идей.
И колени не с почестью согнуты,
А с удобством попутных корней.
Он клеймит непонятность искусства,
Смысла сложности так не приняв.
Для него пустота – там, где пусто.
Сеть дорог – на распутных камнях.
Ненавидит он сразу до гроба
Тех, кто схеме подвержен иной.
Удивительный человек-гопник
Мой корабль отправляет в застой.
В эпоху стен ценились люди-лошади.
Героев в ряд с богами – все века.
Дворянский принсип, честью обезвоженный, —
И палец нервно сорвался с курка.
Тащить орало горько мы научены
Умами дедов, силою отцов.
Над головою совесть медной тучею
От трусости сопливых подлецов.
Духовность загнивает в девятнадцатом,
Далёком, как вернувшийся Исус,
Убитый сзади из ствола двенадцати
Из тех, кому на спину – снова туз.
В эпоху перемен мы просто лошади.
Мы учим, как пахать, тех, кто летит.
Тех, кто, смеясь, потом нам бросит грош один,
Взмывая в небеса чужих вершин.
Не скажут вслух, что нам работать стоило.
Их прайс далёк от ценника коня.
На мемы наше распустилось стойло
У экзистенции пустого дня.
В клише смешали яд и мертвечину,
Посыпали глазурью – это ГОСТ.
На каждый случай преподносят чинно
С улыбкой лицемерной в праздный тост.
На каждый случай пишут его в чатах,
В открытках лепят на гниющий клей.
Летит с динамиков зловонный запах —
Остроты сыплет радиодиджей.
Запас пополнят паблики, страницы —
На каждый случай, каждый миг – клише.
Мы искренне успели разучиться:
И мысли вслух, и чувства на планшет.
Швырнуть клише – и карма нас полюбит.
Нож в спину, в грязь втоптать, уйти назло —
Всё включено, дозволено. В Ютьюбе
Дизлайки ставят. А у нас – плюс сто.
Так есть…
Но лезем с кожи вон за лайки,
Клише фальшивых фраз пустых людей,
Сгорим дотла, грызёмся, крутим гайки
Не за богатство, не за власть идей.
Клише – наркотик. Он из праха создан.
Друг детства скрылся в вечной суете…
Родителей не видим…
На погосте
туман не оправданье слепоте.
Где средство от зазнавшихся тупиц
С бабла сумой бессчётной из пробирки?
Прокаченные гуру для девиц,
Для прочих смертных – волки мимо цирка.
Их морды хайп раздул до глухоты,
Матчасти ноль, но критики не нужно:
Они в ответах затыкают рты.
Где Правдин, отправляющий на службу?
У времени, я знаю, средство есть:
Оно их вяканье покроет мглою —
Живём самоотдачей, прячем честь,
Не посыпаем голову золою.
Хорошо, когда в мире есть Гэндальф:
Он расставит все точки над i,
Даст загадку, задачу и пендель,
А вот «и» или «ай» – сам решай/реши.
Читать дальше