Людмила Василенко - Гнев или дары Осириса. От Гизы до Боробудура

Нас боль пронзила за страну,
За нашу общую беду!
Мы словно в спячке и в бреду,
Живем, как стебель на ветру!

Пора нам корни укрепить
И взгляды к солнцу обратить,
Жить колосочком к колоску,
Чтоб ствол в плодах был и в соку!

Пожнем при жизни урожай
И обеспечим внукам рай.
Когда Россию сбережем
И Мать Святую призовем!

Российский Дух окрепнет в нас,
Услышит мир взрожденный глас.
Душа из пепла возродится,
Святая Русь преобразится!

Приметой бескультурности,
Дремучей неразумности
Считаются на лавочках
Бабуль-соседей сказочки.

Такие, мол, притворные,
С годов еще застойных,
Сидят всех обсуждают,
В хвост, в гриву укатают.

В инетах не гуляют,
В ютюбы с селфи не вникают.
Все гаджеты абсурдным
Считают вредным блудом.

В так называемой хрущевке
Жил благодатный мир.
Была у всех своя рублевка,
Где главный – каждый пассажир.

Любила эти посиделки,
С заходом солнца допоздна.
Здесь угощались из тарелки,
Вокруг шумела детвора.

После работ толпа росла,
Вновь добавлялись стулья.
Здесь обсуждали все дела,
Рецепты то́ртов и глазуньи.

Дистанцию, почет и такт,
Порядок четко соблюдали.
На ус мотал быт молодняк,
Всю мудрость старших познавали.

Семья-судьба для всех открыта.
Конфликт не спрятать, не замять.
На помощь не было лимита,
Беду с весельем разделя́т.

Мужчины, чуточку в сторонке,
Играют в шашки, домино.
И пиво пили из бочонка,
Плюс закусь с дома, и вино.

Вдруг расселились кто куда.
Возникла в связях чехарда.
Исчезли лавочки, застолье.
И хлебосольства нет былого.

Так не бросайте камень в то,
О чем знакомы понаслышке.
Мы благодарны всем за всё,
За посиделки без интрижки.

Луна плывет по небосводу,
Взирая молча с высоты.
С Небесных Сфер звучат рапсодии.
На во́лнах в такт скользят ладьи.

Природа магии той вечной
Свой подчинила жизни ритм.
Уклад сложился безупречный,
Его нельзя перемудрить.
А кто-то жаждет ночь темнее,
Состряпать ложные дела.
Во мгле казаться всех сильнее,
Впотьмах мутнее и река.

Но дарит ночь и вдохновенье:
На стих, на грезы, на любовь.
Соловушки заводят трели
В кустах сирени за окном.

Дорожкой лунною любуюсь.
На океанской глади блеск.
Волшебством тихим околдуюсь,
Взбегу по бликам до небес.

«Ничто не вечно под Луной?»
Спор вечный логики с фантазией.
«А как же травушка с росой
И время года с лунной фазой?»

Быть вечно соловьиным трелям,
Дорожкам звездным с серебра.
Хоть зло повсюду ходит тенью,
Под лунным светом все – мишура!

Луна плывет по небосводу,
Влечет разочек к ней слетать.
Хочу стать первым звездочетом,
Чтоб звезды в небе сосчитать.

Долго зависть мучила утку черно-серую.
Лебедь белоснежная, гордая и смелая,
Жизнь ей отравляла, что существовала.
Родилась красавицей, умницей негласною.

Утки стаи собирали, волны гнева поднимали.
Лебедь держится в сторонке и от малого утенка,
Проучить зазнайку надо, свернуть шею будет мало.
Надо как-то заклеймить, красоту и ум затмить.

Долго серые мудрили, день не ели и не пили,
Много крякали, ныряли, ум последний растеряли.
Чтобы Лебедь – птиц царицу всем считать глупей синицы,
Сделать символом глупышки, недалекости умишком.

Все извилины у серых тиной мутною разъелись,
Стали праздновать победу и готовиться к обеду.
Утвердили на совете: «Быть Лебедушке в ответе
За убогость черно-серых, криволапость, кривошеесть».

А Лебедке невдомек, гордо, сказочно плывет
Мимо серых, мимо черных, оказалось еще вздорных.
Сударыня славная, солнцем разукрашена.
Близко кряки проплывают, Лебедь глупой нарекают.

Жаль, пернатых серых, черных развелось, как зыбь на волнах.
Всех красавиц белоснежных, всех румяней и мудрее,
Стали с зависти клевать, слабой птахой обзывать.
Но потуги все напрасны, их удел – вдогонку крякать.