Геннадий Худяков - Ё-моё. Избранное

Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…

Догнать бы свои не прожитые дни —
спешим сократить расстоянье,
а всё что прожито, на время забыто,
нас волны несут, как в изгнанье,
от лени и скуки, от смога и пыли,
по речке бурлящей на крепком плоту…
Молитвенно просим, чтоб нас подбодрили
мгновенья удачи и… верим в Судьбу.

Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…

Теперь от мечтаний мы так далеки —
работаем, споря с стихией —
и волнами смыты все наши грехи,
и наши желанья благие.
Останется то в нас, что в нас укрепит
и смелость, и стойкость души,
и веру в себя, и надежду, что вновь
успешно пройдём виражи.

Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…

Идём к повороту, там заводь видна,
последний порог миновали…
На берег сойдём, зазвенит вновь струна,
чтоб нервы от песен крепчали.
Нас дружба согреет, костёр озарит
палатку и звёзды, и лица…
Споёмте, споёмте ещё раз, друзья,
быть может, всё вновь повторится!

Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…

Ты не грусти, соловушка,
о тишине старинной —
век наш такой, соловушка:
шумный, железный, машинный…

Будничный грохот заводов,
праздничный шум парадов…
Сами устали, но терпим,
значит нам так и надо.

А в выходные, на просеках,
чтоб отдохнула головушка,
ищем тиши желанной,
чтобы послушать соловушку

и, без лекарственных примесей,
вновь исцелиться бы нам,
и мы, эти целебные, милые,
слушаем, слушаем птичьи гаммы…

Эх, урбанисты-баловни,
в криках души слышим: «Тишь ищи!» —
всё же моторные гулы
можно услышать в любой глуши.

Сколько машин напридумано —
уйма ума у народа! —
а вот теперь, за вольности,
милости просим, Природа.

В свежих, пахучих травах,
будто бы в колыбели…
Небо такое красивое
и так волшебны трели!

Нравятся или не нравятся
нашего века идеи —
к счастью мы всё не затронули
и повредить не посмели…

Всё… Отдыхать устали мы…
Здравствуй, наш век машинный!
Ты лишь, соловушка, не грусти
о тишине старинной.

Вот так красота —
что ж это такое?
Камни да снега —
где же всё живое?
Где же все удобства?
Где ты сервис, где?
Только не подумайте
так на высоте…

Это горы, горы…
чтобы там пожить,
это нужно собственным
по́том заслужить!

У подножья горного
множество цветов,
как народу прорва,
оравы комаров…
А на высшем уровне
высшие мечты
и цветут, для сильных,
эдельвейс цветы.

Внизу тучи кучей
скрыли нас от всех.
Склон горы всё круче —
выше, выше вверх!
Если хочешь, сможешь,
силушку найдёшь и,
высоко ввысь,
сердце вознесёшь.

Путь к вершине труден,
кружит голову,
но мы вечно будем
брать вновь высоту,
чтобы песни пели
о такой судьбе,
для которой Жизнь —
жить на высоте!

Как за индульгенцию,
горожанин песнь
пропоёт, прославив
«горную болезнь»,
только не такую,
что лишает сил,
а, увидел гору,
взошёл – так победил!

Это горы, горы…
чтобы там пожить,
это нужно собственным
по́том заслужить!

Вдребезги стужи – осколками лужи…
Кáпель капéль… Оттепель… И теперь:
кто нужен мне, тому буду я нужен —
мне надоели сугробы потерь.

Гомоны птичьи, бурливые всплески
талой воды и оттаявших чувств —
счастья возможного вести-веснушки
и пессимизм настроению чужд!

Пусть и банально, всё ж рад я весне:
дней столько ярких и непохожих,
синее небо во всей вышине,
добрые взгляды у встречных прохожих…

В сердце – весна! И вне сердца – весна!
Может и не был я грустью раним?
Вновь оптимизма в душе дополна —
Любовь возможна!… (но это – интим…)

Снова нас ожидает дорога,
на дороге препятствий много —
ветер встречный силён и упруг,
но поддержку окажет друг.

Мы пройдём этот трудный путь,
сберегая друзей и песни;
этот труд, этот путь не забудь —
был он трудностью нам интересен!