Геннадий Худяков - И крылья счастья от лопаток. Стихи и песни

Снежность-нежность,
беспределом белым,
набело, на белом —
когда стыло и промозгло,
по пути и по Судьбе —
и былая удаль-смелость
охладится и продрогнет,
под натрыжною порошей —
и следов нет на Земле…

Снежность-нежность,
беспределом белым,
набело, на белом…
Шаг теперь мой осторожен…
Восхищение одно
свежестью седой метели
кристаллических моделей —
и сокроется былое…
И вновь чисто полотно…

Снежность-нежность,
беспределом белым,
набело, на белом…

У маленькой у ёлочки
зелёные иголочки…
и кружится у ёлочки
снежинок хоровод…
Расти, родная ёлочка,
до самой яркой звёздочки
и приходи на праздник,
к детишкам, в Новый год!

Придут… и жеребёнок,
топтыжка-медвежонок,
и хитрая лисичка,
и мудрая сова…
Подружатся… волчонок
и скачущий зайчонок,
и мышка, и котёнок,
и пёсик со двора…

На этом маскараде,
все, при своём наряде…
Снегурочка и Дед Мороз —
пришла его пора! —
раздаривать подарки
и песенки, и сказки…
И будет всему рада
смешная детвора!

Тишь у могил… где покой —
спит молчаливая рать,
а вот к могиле Поэта
люди приходят опять…

Запевалы дела вспоминают,
песни его нужны!
Только бы «…спеть успеть…»
о жизни: о правде и лжи.

«Слово о доле людской
слышали мы от Певца —
сам он, по доброй воле,
громко нам пел до конца…»

«Песня душе будет другом
средь многих дрязг и потерь…»

«Магнитофоны памяти
голос размножат теперь…»

«Кто проживёт в тишине?
Лишь манекены одни…
Жить – значит, совесть живая
знает, что раны страны
в несправедливостях жизни,
меж разобщёнными нами…»

«Как нам объединиться?»

«Думайте сами!…
Только всегда будут петь
песни – в надгробие ставить,
если в сей жизни сумеешь
память о сердце оставить…»

«Во имя чего же так жить,
чудачества или пророчества?»

«Во имя отца и сына,
и святого духа —
творчества!»

Я, Хуан Себастьян дель Кано,
баск из Гетарии,
что в провинции Гипускоа
Королевства Испании.
Я впервые узнал вчера:
Земля-то кругла, как моя голова!
И всюду небо, всюду моря синь…
Во имя Божие, аминь!

Уж нет флотилии и нет людей,
которых взял c собою Магеллан:
шторма… цинга… иль вздёрнут к рее,
убит туземцами сам адмирал —
и лишь семнадцать человек и я,
и каравелла «Виктория»…
И всюду небо, всюду моря синь…
Во имя Божие, аминь!

Мы дали залп из всех своих бомбард
и… вознесли молитву за погибших…
«Виват!» стократ, увидевших возврат —
мы удивили Короля… и нищих…
А в трюме пряности – как золото!
А мы вновь до́ма – это здорово!
И всюду небо, всюду моря синь…
Во имя Божие, аминь!

Путь в Азию вам, нами, новый дан:
за солнцем вслед идти теперь должны —
за мыс Желанный, в Тихий океан —
и, в старости, вы обеспечены…
«Я вырос в море, в море и умру…» —
меня схоронит экипаж в волну.
И всюду небо, всюду моря синь…
Во имя Божие, аминь!

Витьку Бабкина встречали?

Улыбнитесь-ка в начале —
кто, когда, где с ним бывал,
никогда не унывал.

Умники да умницы,
что бесплатно хмуриться —
как-никак, вокруг бардак…
Скоморошествуй, русак!:

всё-таки и вопреки,
и периодически,
удальски, да по-людски,
ради профилактики…

Рады прибауточкам,
хиханькам да хаханькам
единоплеменники —
шуток современники.

Он похож на чудака…
Он умнее дурака…

Балагурит юморно…
Может выпрыгнуть в окно,
чтоб над городом взлететь
озорную песню спеть —
ох, умеет он уметь
веселить и веселеть…

Если вдруг он чуть ослаб:
то – от водки, то – от баб…

Ежели он снова в силе:
то – от Матушки-России!

Хохмы, хитрости, причуды:
знают все его повсюду,